История мангитской династии

Волей-неволей произошло столкновение, подобное встрече в Сиффине.[187] Раздались звуки труб и барабанов. Русское войско состояло из полутора или двух тысяч человек. Оно выступало, точно железная стена. И с каждым их шагом газии нашего войска отступали все дальше с тем, чтобы завлечь русских в пересеченное место и, окружив, захватить в плен. Там, где остановился эмир, возвышался пышный царский шатер. От него до поля сражения было примерно одия фарсах,[188] так что звук литавр достигал его [шатра]. Эмир под тенью шатра был занят игрой в шахматы. Толпа чтецов читала газели.[189] Эмир следил за тактом барабанного боя, постукивая ногой. Временами он приказывал отправить прислужника к начальнику артиллерии Салимбию и начальнику войска Ширали с приказанием сохранить русскую казну, чтобы она не попала в руки нукеров и чтобы они не разграбили ее и не убивали бы много русских, а брали живыми, чтобы затем включить их в состав сарбазов, и они выполняли бы военную службу. А в тылу войска Ахья Ходжа Туркмен, который имел звание ахунда, и отличался глупостью, забросил конец чалмы за спину и, держа в руках большой лист, перечислял превосходство священной войны и призывал воинов к стойкости. Но в это время русские, начав атаку, захватили пушки и два-три раза одарили картечью борцов за веру Ислама. Все как будто ожидали возможности бегства и предпочли бегство стойкости. Первым побежал Яхья ахунд, сбросив чалму. Тогда доложили его высочеству, что войско изменило и обратилось В бегство. Эмир в полной растерянности вскочил на неоседланную лошадь, не успев одеть халат и чалмы на голову. Так, бросив шахматы, он сел на коня и ускакал. Наши люди никогда регулярного сражения не видели и не слышали, а услышав, не верили и не знали, что войско, одержав победу, далеко не преследует врагов. Они судили об этом по себе. [Поэтому] они без оглядки, побросав все, что имели, пустились наутек во все стороны, куда глаза глядели. Некоторые во время бегства попали к русским. Русские давали им воду и отправляли их к своим. Некоторые угодили в реку, некоторые ушли в горы, другие рассеялись по степи. Большое количество перешло границу. Многие из них стали добычей хищников-барсов и речных чудовищ, не оставив о себе никаких следов.

И все имущество, скарб, деньги, снаряжение осталось на месте. Была оставлена и готовая пища, разложенная на блюде, а чай и пиалы расставлены на подстилках. Но русские войска на это не обратили внимания. Кочевые киргизские и казахские племена все это забрали и завладели [всем] в таком количестве, что никто не в силах был бы все это подсчитать.[190] Во время бегства эмиру некогда было даже исправить своей нужды, и он это сделал с седла, замочив свои штаны; и лишь к вечеру, добравшись до кишлака Хавас,[191]он сошел с коня. Нескольким слугам, которые присоединились, приказал помыть одежду. Утром к восходу солнца стали собираться вокруг него некоторые из военачальников. Эмир украсился свежей одеждой. Таким образом, когда добрался до Самарканда, к нему присоединились около пятисот человек. Примерно двести тысяч человек войска было рассеяно. И каждый направился в свое убежище. Сперва их безрассудно собрали и столь же безрассудно подвергли разгрому. Никто не спрашивал, кто был пришедший и кто бежал. Причина этого была в том, что все военачальники были рабами, учившимися в школе вместе с эмиром. Племена считали для себя позором служить при них. Жалование им не было упорядочено. Ежемесячно с опозданием на несколько дней выдавали по двадцать танга. По причине неорганизованности урдабазара цены колебались. Цены были высоки, а жалованья настоящим храбрецам не хватало. Зато в лагере собралось большое количество голодранцев, готовых за лепешку отдать душу. Если бы во главу войска назначили настоящего воина, открыли бы двери казны и каждому выдавали бы шестьдесят дирхемов жалования, установив порядок в урдабазаре в соответствии с жалованием, то, вероятно, появилось бы у людей желание преодолеть врага. Когда для воина жалеют золото, то и рука его не протянется к мечу.

Да! Без одежды и хлеба войну ведет лишь шахматное войско. А после того, как в Самарканде собрались все начальники и войско, казалось бы, что для блага государства следовало задать вопрос о причине этой слабости, а затем, разобравшись в причинах, попытаться их преодолеть и снова привести войско к присяге.

Причиной нерадивости войска во время сражения было, во-первых, то, что им не хватало жалования. Во-вторых, войском командовали люди низкие; в-третьих, когда видят, что после павшего на поле боя, дети его погибнут [от нужды], то это становится причиной отсутствия у них храбрости. Всякий, кто подвергает себя бедствию, питает надежду, что он это делает ради жены и детей и своего собственного [будущего] покоя. Если же эта цель отсутствует, то он себя не будет подвергать гибели.