История мангитской династии

Между тем все от мала до велика начали спорить и ругаться из-за лошадей, харчей и фуража для лошадей, полученных от русского начальника. В тех же случаях, когда нужно было давать подарки на чай, тюря отсылал к послу, а посол — к царевичу. В тех же случаях, когда кто-нибудь приносил [что-либо] в виде дорожного подарка, посол говорил: «Это для меня принесено», а царевич говорил: «Для меня!» И кому бы ни достался, остальные начинали ссориться и скандалить, почему ему не выделили части? И ведя себя так по-шутовски, добрались до Ташкента. После свидания с губернатором посол послал специального человека с конем и подарком от эмира. Тамошний правитель, который был из русских, подарил конюху ассигнацию в двадцать пять танга. И всю ночь и весь день посол с конюхом спорил, требуя, от последнего те двадцать пять танга. Он говорил: «Я тебе за службу каждый месяц плачу десять танга, а на большее ты не имеешь права, и эти двадцать пять танга принадлежат мне». Конюх сказал: «Это мое».

В конце концов, дело передали в русский суд. Доверенное лицо суда эти деньги взял у посла и отдал их конюху.

Когда собрались отправиться из Ташкента в русскую столицу, наступила осень. Я говорил послу, что мы прибудем в русскую столицу в самый сильный холод, падающий на начало сорокодневных зимних морозов. Предположим, что после вручения послания русские дадут разрешение на отъезд, — не соглашайтесь и оставайтесь до весны. Вы человек старый, а царевич малолетний, а в этой стране в это время самые сильные холода. Не дай бог, что-нибудь случиться с вами! Он согласился, что, конечно, это правильно.

Было начало месяца, когда он вручил послание и грамоту и сейчас же попросил разрешение у царя на обратный отъезд. И снова во время пути мы с послом ехали рядом.

Я говорил, [предупреждая]: «До сих пор во время разговоров с русскими правителями и начальниками все, что вы говорили и делали, было не к месту и попусту. После этого вам предстоит еще две встречи с царем и министром. Надо подготовить два-три умных и толковых слова». Затем я описал обычаи приемов русского царя и беседы о министром так, как я прежде видел. И разъяснил, как следует задавать вопросы и вести с ними беседу.

«Столько слов в моей памяти не сохранится. Если ты мне напишешь, я запомню». Кое-какие из этих вопросов я записал вместе с обоснованными и короткими ответами. Он их повторял день и ночь, точно грамматические правила. А когда пришел на прием к царю, такое сказал, что не соответствовало ни тому, что я написал, ни наставлениям переводчика.