История мангитской династии

О, удивление! Все тайны гарема и жен султана на устах у всех людей, однако выезд эмира считается государственной тайной, и никто не должен знать, когда он отправится в путешествие. Никто не знает, кого эмир возьмет из города и кто отправится в путь, кроме как в тот момент, когда об отъезде известит бой литавров. Тогда становится известным, что в этот час эмир выезжает. Неизвестным остается, однако, по какой дороге и через какие ворота он выезжает; и множество народа [воинов, крестьян] бегают по всем улицам, суетятся, волнуются ради встречи [с эмиром]. И точно так же людям вазира приходится много хлопотать, приготовляя завтрак, и при этом они не знают, где сложить кухонные принадлежности. Когда они выезжают за город, то в течение двух-трех дней стоят за его стенами. Затаив дыхание, людям приходится ожидать, пока султан сядет в седло и отправится в путь. И так с утра и до вечера. Вьючные лошади находятся под грузом. Кресло эмира привязано к шее носильщиков. Измученные, они стоят на месте, не выходя из города. Когда наступает вечер, людям становится ясно, что эмир этой ночью останется в городе; тогда груз снимают на землю и начинают заботиться о воде и пище. И нередко бывает так, что когда люди спокойно находятся на месте, а пища в котле сварена или наполовину сварена, эмир садится верхом и останавливается для привала в пустынном месте, удаленном от населенной местности, чтобы тем людям доставить больше хлопот из-за воды и травы.

Или зимой он решит переночевать в пустыне, чтобы люди не находили убежища от холода и испытывали страдания. Привалы считаются обязательными через каждые полфарсаха. В жаркое и в холодное время все воины, взяв в повод лошадей, не спуская грузов, не разбив палаток, сидят в ожидании. Так проходит целый день, а иногда и ночь — и только тогда садятся верхом. Люди стоном стонут. Однако не могут это [свое недовольство] открыто обнаружить. И на этих остановках люди кушбеги занимаются доставкой проституток. На протяжении дороги никому не удается спокойно достать травы. Несмотря на это, все же находились люди, которые добивались того, чтобы бежать у этого стремени и не достигали [желаемого]. Истинно сказано: «Если бы не глупцы, то мир погиб бы!».

Во время этих путешествий никто не был в состоянии выбрать себе место стоянки. Например, если в поездке находился войсковой казий и на дорожных остановках не находил себе места, поневоле останавливался в пустыне — будь то в жару или в холод. Несмотря на это, на всех остановках, которые эмир сам назначил, людям надлежало приходить для приветствия. Ни у кого не было возможности выдвинуться вперед или отстать без того, чтобы его не бранили или не окликали. Если кто-либо приносил харвар травы и продавал за динар — хорошо! Но если никто ничего не принесет в лагерь из продовольствия, то никто об этом не спросит и не задаст вопроса: «Почему пришел или почему не пришел?» В этом каждый был волен.

Во время этих путешествий, если чей-нибудь груз падал на землю, его сосед не помогал, а если от жажды или от холода кто-либо погибал, то попутчик не обращал на это внимания.

Однажды автор этих строк сопутствовал такому благословенному путешествию. Была близка зима, а время путешествия длилось более трех месяцев, и все с нетерпением ожидали, когда эмир сядет верхом и возвратится домой, чтобы провести предпраздничный намаз разговления в городе Кеш. В это время пришло известие о смерти вазира. Мы обрадовались, что теперь эмир волей-неволей вернется в город. От полноты восторга я написал на дату смерти вазира хронограмму:

Мухаммадшах кушбеги вазир
Унес величие из бухарского государства.
От его притеснений [трещали воротники],
А карманы рубах остались незаплатанными.
Всю жизнь он хворал и
Отправился в ад с тысячью печалей.
В день его кончины ангел-вестник потустороннего мира,
Назвал год этой даты — «Проститутка».

Назвал год этой даты — «Проститутка».

И эту хронограмму прочел на одном собрании ученых us тех, которые постоянно пребывают во дворце эмира. Большинство стихов не одобрило, говоря, что вазир был благороднейшей опорой государства: «Ты не сделал доброе дело тем, что плохо говоришь о нем».

Я напомнил им о событиях, которые здесь уже описаны: о пленении иностранцев, о приезде Казимбека и об его отъезде, о неосведомленности его в положении этих людей. Что из-за всего этого и происходит разруха в государстве, что все из-за злополучения вазира случилось. Они сказали, что если дело так обстоит, то всего, что ты сказал, мало.

Действительно, после того, как весть о смерти вазира подтвердилась, эмир вернулся из Шахрисябза и прибыл в Карши. Там без нужды оставался около пятнадцати дней, а между тем у людей изнывала душа в ожидании дома.