История марксизма-ленинизма. Книга вторая (70 – 90-е годы XIX века)

Ревизионисты 90-х годов заимствовали свою социально-философскую аргументацию в основном из доктрин «этического социализма» либерального неокантианства Марбургской школы, сводившего задачи общественного переустройства к моральному совершенствованию, проповедовавшего примирение классовых антагонизмов и отказ от революционной борьбы. В лице же Бернштейна ревизионизм 90-х годов отошел от традиционной гносеологической модели неокантианства и сделал своим исходным методологическим ориентиром индуктивизм. Бернштейн смотрел на марксистскую философию глазами социолога-эмпирика, оценивая ее истинность с позиций однозначного соответствия открытых марксизмом тенденций развития истории единичным фактам. Он отвергал диалектический метод, отрицая его всеобщий и объективный характер. Для Бернштейна марксистская диалектика – «помеха, стоящая поперек пути всякого последовательного истолкования вещей»[1796].

В основе его представлений об условиях и возможностях познания лежит метафизическая трактовка действительности как совокупности статических элементов. Бернштейн опирался на положения традиционного эмпиризма о чисто эволюционном характере развития действительности. Он разделял заблуждения философии позитивистского толка о невозможности познания всеобщих связей и сосредоточил свое внимание на изучении единичных фактов. С позиций философии «здравого смысла» Бернштейн противопоставил диалектическим принципам познания индуктивистские, предполагающие определение предмета через совокупность неизменных его свойств. С его точки зрения, Маркс и Энгельс совершили «методологическую ошибку», так как исследовали всеобщие тенденции развития. Бернштейн пытается представить материалистическое понимание истории как «априорную», игнорирующую реальные факты теорию.

Критика Бернштейном диалектического метода во многом повторила критику материалистической диалектики Е. Дюрингом, который упрекал марксистскую философию в «гегельянстве», «абстрактности». Но бернштейнианский ревизионизм исходил из других посылок. Дюринг, критикуя марксистскую диалектику, противопоставлял ей абстрактный метафизический метод и спекулятивную философскую систему для того, чтобы обосновать свои мелкобуржуазные политические идеи. Бернштейн же в целом отрицал значение философии для развития социалистической теории. Он выдвигал идею о «принципиальном несоответствии» диалектики исходным ориентирам марксизма как теории практического преобразования действительности.

Бернштейн ограничивал марксистскую философию материалистическим пониманием истории, которое интерпретировал в духе социологического идеализма, отождествив материализм с детерминизмом. По его мнению, «быть материалистом – значит, прежде всего, утверждать необходимость всего случающегося… Материалист, таким образом, есть кальвинист без бога…»[1797]. Вопрос о «правильности материалистического понимания истории» есть для Бернштейна «вопрос о степени исторической необходимости»[1798].

Бернштейн в своей критике исторического материализма смешал два различных, хотя и взаимообусловленных вопроса: о сущности материализма вообще и о сущности материалистического понимания истории: ведь признание причинной обусловленности явлений присуще и материализму, и идеализму. Бернштейн пришел к ложному пониманию соотношения материализма и детерминизма в марксизме, так как свел диалектико-материалистический детерминизм к исторической необходимости и приписал Марксу и Энгельсу фаталистическую трактовку истории, от которой они якобы отказались в своих трудах 60 – 70-х годов. Он распространил в социал-демократической идеологии ложный тезис о том, что Маркс и Энгельс, подчеркнув значение идеального, субъективного в исторической практике, якобы пришли к «индетерминистическому» пониманию истории. Бернштейн, по сути дела, смешал вопрос о материальных основах общественного развития с вопросом о диалектическом характере материалистического понимания истории, об исторической закономерности как продукте и результате целеполагающей деятельности людей. Противопоставляя материальные и духовные отношения в обществе, он считал, что в истории человечества экономика и идеология чередуются в качестве ее основных детерминант.

Бернштейн открыто впервые выступил против попыток представить взгляды Маркса и Энгельса на социализм как окончательную и не подлежащую сомнению истину. Утверждая, что историческая неизбежность социализма якобы недоказуема, он пытался дать «этическое» обоснование социализма.

Отрицание Бернштейном научного характера марксистского социализма связано с его идеалистической трактовкой истории. По мнению самого Бернштейна, в условиях капитализма общественный прогресс обусловлен развитием духовных факторов, к которым он относил абстрактный «всеобщий» интерес и моральное сознание. Он сводил революционное социалистическое мировоззрение к нравственной характеристике современного ему общественного строя как справедливого или несправедливого. В своей объективистской трактовке идеологии Бернштейн, по сути, стремился преодолеть вульгарно-социологизаторский подход к марксизму как исключительно партийной, пролетарской теории. Он исходил из общности классовых интересов рабочего класса с общечеловеческим «коллективным» интересом, который выражается в нравственном осуждении капитализма. Отрицая историческую неизбежность социализма, Бернштейн отстаивал идеалистическую идею о моральной необходимости как конституирующем элементе истории, подчеркивал роль морали как движущей силы развития экономики, как фактора развития «всеобщего интереса». Опираясь на представления о социализме как моральном сознании, он пришел к идеалистическому пониманию социализма как идеала, цели общественного развития, постулируемой моральным сознанием. Вместе с тем сделав акцент на гуманистическое содержание, родство идеалов марксистского и немарксистского социализма, Бернштейн по-новому поставил перед социал-демократией 90-х годов вопрос о возможностях союза с демократическими общественными силами.