Дорогая Марта!
Мы с Эйприл опять играли в нашу игру «Я буду». Только немного поменяли правила. Всё очень просто, ты сразу поймешь. Приведу пример того, что назвала я. Если месяц, то я буду маем, недаром же меня зовут «Мэй». Если день недели, то среда, в ней скрывается столько возможностей. Если животное, то ламантин. Я их никогда не видела и толком не знаю, какой он, только что живет в воде; но название мне очень нравится. Если растение, то дуб: сначала он такой забавный, когда еще желудь, с этой своей шапочкой и зеленой головкой, а потом из тонкой кожуры пробивается веселый побег, словно флажок, а дальше вырастает листик, а дальше… а дальше… У дуба очень много этих «а дальше».
Если время года, то как сейчас, то есть самое начало лета, когда все вокруг великолепное, яркое и спелое, и уже совсем не холодно, но пока еще можно укрыться от жары, если вдруг она кому-то не по нраву. Я-то люблю жару.
Утро начинается нерешительно, такое матово-белое, что непонятно, какой день оно принесет. Наконец воздух становится прозрачным, из темной массы леса проступают ветки, а на ветках листья, и мир опять такой, как обычно. Каждая ночь как маленькая зима, но время бояться уже прошло.
Летом все гораздо легче, и Рай действительно похож на рай. Нужно меньше дров и меньше хвороста, а значит, у меня в два раза меньше работы; в огороде полно овощей, только собирай, даже наши голодные рты не способны столько поглотить, так что мы можем обменивать их на то, что у нас не растет. У Двух Лун тоже меньше работы, и мы проводим много времени вместе (надеюсь, ты не обижаешься, или наоборот, надеюсь, немного обижаешься), мы исследуем лес вдоль и поперек. Я уже здорово наловчилась лазать по деревьям. С высоких веток видны бесконечные голубые холмы; на самом деле все вокруг голубое и зеленое. У Природы очень хороший вкус по части сочетания цветов, не хуже, чем у парижских портних.
Помнишь, Марта, как старшие девочки гадали на день летнего солнцестояния? Они срезали кожуру от яблок и бросали ее за спину, а потом смотрели, какая буква из нее получилась – мол, на эту букву будут звать твоего будущего жениха. А мы подсматривали за ними и смеялись, нам это казалось страшной чепухой. Здесь у нас с осени осталось так мало яблок, что матушка запретила тратить их попусту. Тогда мы придумали еще большую чепуху: мы взяли картошку. Не уверена, что картошка считается, потому что у меня получилась буква У, а я не знаю ни одной души на У. Зато у Эйприл получилось что-то похожее на О. «О, Оглобля!» – вырвалось у меня, несмотря на то, что он стоял рядом. Он уставился на нас, как баран на новые ворота. Будто он не знает, что мы его так называем. А Эйприл страшно разволновалась и шепотом велела мне закрыть мой противный рот – обычно она так не разговаривает. Правда, потом она попросила прощения, но я вообще-то совсем не обиделась.
Говорят, что посеешь, то и пожнешь: что же получается, если гадать на картофельных очистках, получишь в мужья картофелину? Не очень-то заманчиво. Не хочу я выходить замуж за картофелину! Я, может, вообще не собираюсь замуж. Когда я дорасту до замужества, я просто вскочу на коня, где бы я ни находилась, примчусь сюда и спрячусь тут в лесах, тогда мне не придется ходить на балы, учиться делать реверансы и хихикать, прикрываясь веером. Я построю себе крохотную хижину, такую же, как у Прекрасного Господина, и буду питаться тем, что найду в лесу. У меня не будет ни мужей, ни детей, о которых надо заботиться, ни столов, которые надо накрывать и сервировать дымящимися блюдами, ни простыней и белья, которое надо стирать, – буду сама по себе. Возможно, ты назовешь это сумасбродством, а мне кажется, что это и есть свобода.
Если надумаешь, у меня в хижине всегда найдется местечко для тебя.
Твоя,Мэй
