История Мексиканской революции. Том 2. Выбор пути 1917-1928 гг

опубликован ответ Профинтерна». Мартинес, которого полпред в отчете для Москвы назвал «весьма желтым», не нашелся что ответить.²⁵⁴

Дело в том, что в 1921 году X съезд РКП (б) осудил рабочую оппозицию во главе с Коллонтай и Шляпниковым. Эта оппозиция фактически требовала того же, что и КРОМ, - передачи управления всеми промышленными предприятиями в руки профсоюзов. Такое требование было очень популярно в Испании и Латинской Америке, где профсоюзы считали себя высшей формой организации рабочего класса (политические партии там были приводным ремнем профсоюзов, а не наоборот, как в Советской России). В Мексике именно КРОМ руководил Лабористской партией, а не она им. Такой синдикалистский подход российскими коммунистами отвергался, и это вызывало неприятие КРОМ.²⁵⁵

Налаживанию контактов между КРОМ и Советской Россией помешал и досадный дипломатический казус. В начале 1923 года в Европу с ведома Обрегона отправился Моронес, намеревавшийся посетить и Москву. В советском полпредстве в Берлине, единственном в то время в Западной Европе, он предъявил рекомендательное письмо доктора Дубровского, который в 1922 году посетил Мексику как представитель российского Красного Креста для сбора помощи голодающим Поволжья. Моронеса попросили заполнить визовые анкеты, но он обиделся и больше в полпредстве не появлялся. Позднее и. о. полпреда в Германии Бродовский в письме замнаркома иностранных дел Литвинову оправдывался тем, что не знал, что «Морронес» является министром (сообщение об этом Дубровского из Парижа якобы запоздало). Знай он это, виза была бы выдана сразу. Впрочем, Бродовский добавил, что говорил с Моронесом «продолжительно и очень любезно».²⁵⁶ Из Москвы пришло немедленное указание без формальностей выдать визу Моронесу при повторном обращении. Но лидер КРОМ уже отбыл в Мексику.

Литвинов писал полпреду в Германии Крестинскому 13 марта 1923 года: « Необходимо загладить неловкость с мексиканским министром Моронесом. Написать от имени берлинского полпредства в Мексику ему, что требование от него анкеты - недоразумение, и что если бы полпредство знало, с кем имеет дело, то предоставило бы визу без дальнейших распросов».²⁵⁷

КРОМ стремился наладить контакты и с Амстердамским интернационалом профсоюзов (то есть социал-демократической организацией

Полпред СССР в Германии Н.Н. Крестинский

международного профдвижения). Моронес присутствовал на Конгрессе Международной федерации профсоюзов (МФП, как стал называться Амстердамский интернационал), однако присоединяться к МФП КРОМ не хотел - это поставило бы под удар его особые отношения с американской АФТ. А для правительства Обрегона ключевым внешнеполитическим вопросом было признание со стороны США, в чем КРОМ через контакты с АФТ мог оказать серьезное содействие. МФП же вообще не считал АФТ профсоюзной организацией в современном смысле этого слова, так как последняя отрицала классовую борьбу и строилась по цеховому, а не по отраслевому принципу.

Пестковский в первом донесении в Москву 25 ноября 1924 года писал, что «лабористы» (трудовики) находятся под влиянием АФТ. Главные руководители Моронес и Тревиньо - приятели Гомперса».²⁵⁸

Если КРОМ был откровенно соглашательской коррумпированной организацией, то куда более запутанно обстояли дела в созданном в 1921 году альтернативном революционном профцентре ВКТ. Вскоре выяснилось, что коммунистическая риторика этого профсоюза была лишь данью времени. Всеобщая конфедерация труда быстро перешла на позиции анархо-синдикализма и стала критиковать Советскую Россию еще сильнее, чем КРОМ. Пестковский так характеризовал мексиканских анархистов, описывая ситуацию в рабочем движении Мексики: «Анархисты. Лидеры почти ничем не отличаются от лабористов и являются такими же платными агентами правительства. Имеют влияние в профсоюзах кондитеров, деревообделочников. Являются ярыми противниками коммунизма и советской власти».²⁵⁹ Характерно, что именно анархисты (а не КРОМ) хотели устроить демонстрацию протеста по случаю прибытия в Мехико первого советского полпреда, но отказались от этого, чтобы не создавать дипломатических затруднений правительству. «Хороши анархисты!» - прокомментировал Пестковский.²⁶⁰

Анархисты проповедовали «прямое действие» - то есть захваты заводов и земель, образование «советов» как альтернативных органов власти. Естественно, что такие действия вызывали ответные репрессии правительства и никакой пользы рабочим не приносили. Мы помним, например, как в октябре 1922 года губернатор столичного округа, один из лидеров КРОМ Гаска отдал приказ о расстреле демонстрации бастовавших текстильщиков ВКТ, а потом сам же на заседании «группы действия» (фактически высшего органа) КРОМ осудил «действия жандармов».