История Мексиканской революции. Том 3. Время радикальных реформ 1928-1940 гг.

В отличие от Кальеса, Карденас не считал общину-«эхидо» отжившей, архаичной формой. Президент полагал, что нищета большинства получивших землю общинников связана не с характером землепользования, а с отсутствием семян, техники, удобрений и налаженной системы сбыта. К тому же большинство эхидатариев числились в общине только номинально - землю обрабатывал каждый сам, а размеры надела были крайне невелики - 2-6 га. В общинной собственности были практически только выгоны для скота, источники воды и лесные участки. С учетом засушливости многих земель, перешедших в ходе реформы «эхидос», прокормиться с такого участка было практически невозможно. Поэтому многие общинники большую часть года проводили на заработках, в том числе в США.

«Эхидос» производили в основном нетоварную продукцию - кукурузу и бобы - и служили для удовлетворения нужд самих владельцев земли. Среди общинников вскоре стало заметно расслоение - выделенные земли были разного качества, и те, кто получал лучшие участки, начали нанимать соседей по общине в качестве батраков. Появились сильные различия в материальном достатке, что позволило разбогатевшим общинникам приобрести тягловый скот, а это, в свою очередь, еще более усилило расслоение в «эхидос». У некоторых общинников было по 10-15 волов, у большинства - ни одного.

Таким образом, можно сказать, что «эхидо» походила на русскую дореволюционную общину, застрявшую на полпути между коллективным и частным землепользованием.

Карденас считал, что общины надо превратить из номинальных коллективов в реальные. Они получили название коллективных «эхидос», то есть сельскохозяйственных кооперативов. Уже в конце 1935 года был учрежден Банк эхидального кредита, который должен был финансировать закупку общинами сельхозинвентаря, техники, семян и строительство ирригационных сооружений. Банк был образован в форме акционерного общества с участием частного капитала, но этот капитал большого интереса к кредитованию коллективного землепользования не проявил. Основное бремя расходов несло государство.

В 1936 году уже действовало 3679 обществ эхидального кредита (общин, имевших право на кредиты эхидального банка), в которых объединились 308 729 эхидатариев⁴⁰³. В последнем году пребывания Карденаса у власти -1940-м - в Мексике было 5172 общества с 398 100 членами.

Карденас начал активно распределять землю в 1935 году, используя в качестве нормативной базы Аграрный кодекс 1934 года. В 1935-м в ходе аграрной реформы было распределено 1,9 миллиона гектаров⁴⁰⁴. Это была внушительная цифра. Но до полного разгрома «максимата» земля распределялась обычным способом - либо путем реституции несправедливо отнятых ранее у общин земель, либо путем дотации - наделения землей безземельных крестьян.

В 1936 году Карденас смог наконец осуществить свою мечту о создании в сельском хозяйстве мощного и, главное, рентабельного кооперативного сектора.

В Мексике было два основных района высокоинтенсивного товарного земледелия. На севере страны, в районе Лагуна, находившемся большей частью в штате Коауила и занимавшем примерно 500 тысяч га, выращивали и перерабатывали хлопок, который шел главным образом в США. На крупных плантациях Лагуны были построены ирригационные сооружения и предприятия по первичной обработке волокна. На юге Мексики - на полуострове Юкатан - находились плантации хенекена, продукция которых тоже в основном шла в Америку. И в Лагуне, и на Юкатане среди подвергавшихся нещадной эксплуатации батраков и поденщиков было очень сильно влияние коммунистов.

Большинством земель в Лагуне владели иностранные компании - в том числе «Лавин», «Пурселл», «Тлауалило», принадлежавшие испанским, британским и французским гражданам. Латифундистами были и американцы. 222 иностранных собственника в Лагуне владели суммарным капиталом в 27,8 миллиона долларов⁴⁰⁵.

В Лагуне в свое время находились хлопковые плантации лидера революции 1910 года Франсиско Мадеро. Позднее земли в этом районе приобрели, зачастую за бесценок, многие «революционные» генералы, например соперник Карденаса в борьбе за пост президента в 1933 году кальист Мануэль Перес Тревиньо и генерал Эулохио Ортис.

В 1928 году в Лагуне было 75 асиенд площадью от тысячи до 10 тысяч га, 19 - площадью более 10 тысяч га и три латифундии площадью более 100 тысяч гектаров. После революции помещики заработали здесь около 217 миллионов песо, но инвестировали в развитие производства лишь незначительную часть прибыли⁴⁰⁶.

До 1936 года Лагуну не затрагивала аграрная реформа, так как земли, хлопкоперерабатывающие предприятия и ирригационные сооружения представляли собой единый аграрно-индустриальный комплекс, приносивший Мексике довольно значительную часть валютных поступлений. Владельцы плантаций чувствовали себя там полновластными хозяевами -у них была своя сельская полиция. А местные чиновники, нередко находившиеся на содержании плантаторов, содействовали в подавлении протестных настроений в регионе.