История Мексиканской революции. Том 3. Время радикальных реформ 1928-1940 гг.

В этот же день, 7 апреля, Карденас направил к Кальесу генерала Мухику, который передал бывшему «верховному вождю» требование немедленно покинуть Мексику вместе с тремя близкими соратниками. Карденас через Мухику обвинил Кальеса в том, что он окончательно предал старую дружбу и готовит вооруженное восстание против правительства. Кальес никакого участия в подрывной деятельности не признал. Он сказал, что выступает лишь против аграрной реформы и рабочей агитации, за что его и преследуют. Уезжать в эмиграцию добровольно Кальес наотрез отказался. Мухика уехал ни с чем, но, получив новые указания Карденаса, уже на следующий день опять навестил Кальеса.

Он еще раз передал Кальесу фактический приказ президента уехать вместе с Моронесом, Луисом Леоном и Мельчором Ортегой. Эти гражданские политики пытались в начале 1936 года организовать в стране оппозиционную партию с Кальесом в качестве лидера. Первоначально Карденас планировал отправить в ссылку и трех генералов-кальистов - Амаро, Тапию и Мединавейтию, но потом решил оставить их в Мексике, рассудив, что так они будут более безопасны.

9 апреля 1936 года полиция арестовала трех кандидатов на высылку, и в 22.00 вечера того же дня командир местного гарнизона прибыл к Кальесу, чтобы сопровождать его в аэропорт. Кальес в бело-голубой пижаме лежал на кровати и читал «Майн Кампф» Гитлера³⁹⁷. «Хефе максимо» еще раз попытался избежать неизбежного и спросил офицера, за что его, собственно, высылают. Тот ответил, что всего лишь выполняет приказ. Бывший лидер Мексики сказал, что если вопрос оставлен на его усмотрение, то он никуда не поедет, а если это приказ, то ему не остается ничего другого, как подчиниться.

Кальес успел позвонить нескольким корреспондентам, в том числе и Кларку Ли из «Ассошейтид Пресс». Американец спросил: «Вы уезжаете?» Кальес ответил, что «уезжают его».

Обида Кальеса был явно не искренней. Ведь сам он в таком случае, вполне вероятно, расстрелял бы Карденаса как потенциального мятежника, как сделал это в 1927 году с генералами Гомесом и Серрано. Карденас же, принимая решение о высылке Кальеса, возможно, лишь спасал жизнь бывшего наставника. Кальес получал множество угроз, а толпа женщин хотела разгромить его загородный дом «Санта-Барбара». Женщины требовали разделить приусадебные земли в ходе аграрной реформы.

В марте 1936 года «хефе максимо» уже был допрошен в качестве свидетеля по делу о контрабанде оружия из США, по которому обвинялся некий Немесио Тревиньо Вильяреаль³⁹⁸³⁹⁹. Тот признал, что привез в Мексику тысячи единиц оружия и что действовал с согласия тогдашнего губернатора штата Сонора кальиста Рамоса. Американская разведка считала, что за контрабандой оружия на юг Соноры стоит сам Кальес.

На следующий день в полседьмого утра к Кальесу вновь пришел командир гарнизона, и они поехали в аэропорт. Кальес сделал там прощальную фотографию, и все заметили томик «Майн Кампф», который он прижимал к себе.

К моменту вынужденной эмиграции идейные взгляды бывшего «борца за интересы пролетариата» Кальеса претерпели коренную метаморфозу. Он объявил себя смертельным врагом коммунизма и критически оценивал ситуацию в Испании, где на свободных выборах в феврале 1936 года победили партии Народного фронта (социалисты, коммунисты и левые республиканцы). О Марксе, он, например, отзывался следующим образом: «Для Маркса не существует отдельный индивид, и поэтому не существует свобода. А разве может существовать какой-либо человек или народ, который не любил бы свободы? Маркс делает из индивидуума часть большой машины, имя которой - государство. Государство управляет, государство приказыва-

П2

ет, государство доминирует; для государства человек - ничто» .

Когда ему напомнили, что и сам он еще недавно считал себя социалистом, Кальес ответил: «Социалистическое государство, о котором я говорил, не является государством марксистским. Я всегда верил в то, что государство должно быть защитником слабых классов. Более того: считаю, что это долг государства. Моя точка зрения станет абсолютно ясной, если я скажу, что прибавочная стоимость должна делиться поровну; однако между вмешательством государства в равное распределение прибавочной стоимости и вмешательством государства во все аспекты моральной и материальной жизни человека и общества существует большая разница. С другой стороны, социалистическое государство, о котором я говорю, - это не государство, отрицающее свободу. Конец свободы - это конец частной инициативы, а именно она влечет за собой прогресс человека и целых народов. Социалистическое государство, о котором я говорю, не покончит с частной собственностью...»⁴⁰⁰

Возможно, Кальес искренне заблуждался, считая, что государство может, не встретив сопротивления, заставить капиталиста отдать половину прибыли рабочему. Ни до, ни после Кальеса такого еще не наблюдалось.