История Мексиканской революции. Том 3. Время радикальных реформ 1928-1940 гг.

2 марта 1938 года, в день, когда Верховный суд должен был вынести свое решение, к зданию суда стали стекаться сотни людей. Вся Мексика замерла в ожидании вердикта. В зале суда в ложах для гостей было необычно много представителей прессы и иностранных дипломатов.

Бурные дебаты шли в Конгрессе. Многие депутаты настаивали на немедленной национализации нефтяного сектора перед лицом открытого саботажа нефтяных компаний. Депутат Бельоа заявил, что нефтяные компании хотят разжечь в Мексике беспорядки и превратить ее во вторую Испанию⁵⁶⁷.

Верховный суд принял решение, подтверждающее вердикт Федеральной арбитражной комиссии. Нефтяным компаниям было дано 72 часа, чтобы его выполнить. Примечательно, что проигравшие никакого особого возмущения не выразили, но и решение выполнять не стали. Они уже полностью настроились на экономическую войну с Мексикой и пытались поставить страну на колени, саботируя нефтедобычу.

4 и 7 марта 1938 года Карденас опять встречался с представителями нефтяных компаний, убеждая их пойти на компромисс. Но те были непреклонны. На встрече 7 марта, ровно в полдень, Карденас категорично спросил представителей компаний, что они намерены делать. Те столь же категорично ответили, что будут бороться против решения Федеральной арбитражной комиссии, так как выполнить его не представляется возможным.

По этому поводу британский посол в Мексике О’Мэлли сказал своему американскому коллеге: «...компании не верят, что Карденас сделает то, о чем говорит»⁵⁶⁸. Посол ссылался на конфиденциальные сведения, полученные им из штаб-квартир нефтяных компаний. Дэниэльс же 5 марта 1938 года записал в дневнике, что у Карденаса не остается другого выхода, как взять под контроль нефтедобычу, чтобы обеспечить бесперебойное функционирование нефтепромыслов⁵⁶⁹.

Между тем 7 марта 1938 года сам Карденас еще действительно не знал, как ему реагировать на столь дерзкое поведение иностранных фирм. Решение было принято поздно вечером 9 марта 1938 года, когда президент возвращался с сахарного завода имени Эмилиано Сапаты в штате Морелос. Остановив машину, он подозвал к себе сопровождавшего его министра связи и коммуникаций генерала Мухику. Собеседники сошлись во мнении, что фактический мятеж компаний против мексиканского законодательства предоставляет уникальную возможность вернуть народу Мексики его природные ресурсы. И Карденас, и Мухика были едины в том, что необходима национализация нефтяной промышленности. Оба генерала полагали маловероятным, что Англия и США прибегнут к военным мерам в условиях надвигавшейся мировой войны и провокаций « нацифашистов »⁵⁷⁰.

Если Карденас во время этой судьбоносной беседы взвешивал все «за» и «против», то Мухика настойчиво убеждал президента и друга немедленно декретировать национализацию «любой ценой».

10 марта 1938 года Карденас собрал ключевых членов правительства (министра финансов Сауреса, министра экономики Буэнростро, заместителя министра иностранных дел Бетету, главу департамента труда Вильялобоса, главу Банка Мексики Монтеса де Оку) и сообщил им о возможной предстоящей национализации. Президент умолчал, что уже принял окончательное решение предыдущим вечером.

11 марта компании попросили президента Мексики о новой встрече, но наткнулись на отказ. Карденас передал, что все, что мог, сказал 7 марта, и если компании согласны с его предложениями, им надо обращаться в Федеральную арбитражную комиссию. Таким образом, даже 11 марта нефтяные компании еще могли спасти свою собственность.

13 марта представитель « Эль Агила » встретился с рабочими и предложил им заключить компромиссное соглашение в обход вердикта Федеральной арбитражной комиссии. 14 марта Верховный суд потребовал от компаний выполнить решение Федеральной комиссии в течение 24 часов⁵⁷¹.

16 марта «Эль Агила» выразила готовность пойти на увеличение зарплаты в объеме, предписанном Федеральной арбитражной комиссией. Но было уже поздно, тем более что американские компании по-прежнему не желали идти на компромисс.

Между тем американские СМИ и некоторые сенаторы опять стали резко критиковать Карденаса за то, что он якобы хочет ввести в Мексике коммунизм⁵⁷². Нефтяной конфликт окончательно стал политическим и превратился в тест на суверенитет мексиканского правительства.

Компании снова обратились в суд, пытаясь доказать, что Федеральная арбитражная комиссия не имела законных полномочий для решения конфликта в отрасли. Тем самым они выиграли еще четыре дня, но иск был отвергнут.

Сами американские компании по-прежнему не верили, что Карденас осмелится на национализацию. Об этом 16 марта 1938 года главе латиноамериканского отдела госдепартамента Даггэну заявил Харольд Уокер, представитель «Стандард Ойл». У мексиканского правительства, говорил он, не хватит смелости, чтобы выполнить решение собственного Верховного суда⁵⁷³.

А у Карденаса фактически и не оставалось иного выхода для предотвращения экономического коллапса страны, кроме национализации нефтяной промышленности.