История Мексиканской революции. Том 3. Время радикальных реформ 1928-1940 гг.

В Вашингтоне внимательно следили за разворачивающимся спором. 3 июля 1937 года госсекретарь Хэлл попросил временного поверенного в делах США в Мексике Боула «держать госдепартамент в курсе»⁵⁴⁶. В июле Боул еще полагал, что правительство Мексики просто хочет повысить налог на нефтедобычу на 10%. О национализации речь не шла. Заместитель министра иностранных дел Мексики Бетета заверил временного поверенного, что декрет о налоге будет подписан только после разрешения трудового спора на нефтепромыслах. Сам налог был структурирован так, чтобы побудить нефтяные компании добывать больше нефти, а не превращать Мексику в «нефтяной резерв» на «черный день»⁵⁴⁷. 14 июля 1937 года Бетета «конфиденциально» предупредил Боула, что правительство Мексики намерено в судебном порядке добиваться от американской «Уастека Компани» внесения в бюджет налогов, которые компания утаила за последние годы⁵⁴⁸. Вероятно, Бетета основывал такую точку зрения на выводах работавшей на нефтепромыслах правительственной комиссии.

Между тем упомянутая комиссия, в состав которой входили видные эксперты-экономисты, например Сильва Эрцог, проделала свою работу в короткие сроки и 3 августа 1937 года представила свое заключение в Федеральную арбитражную комиссию.

Выводы экспертов были для компаний неутешительными. Аргумент работодателей, что нефтяники и так получают более высокую заработную плату, чем другие рабочие, был отвергнут, поскольку стоимость жизни в районах нефтедобычи в разы превосходила среднюю по стране. Дневной заработок нефтяника в Тампико в 10 песо по покупательной способности равнялся дневному заработку в 1 песо рабочего в Мехико⁵⁴⁹. В сравнении с США, где некоторые нефтяные компании, находившиеся в Мексике, тоже вели добычу, положение было еще более очевидным: мексиканский нефтяник получал треть от заработка своего американского коллеги. При этом за счет более жесткой эксплуатации средняя производительность у мексиканского нефтяника была в 12 раз выше, чем у американца.

Комиссия выяснила также, что иностранные компании всячески занижали истинные размеры получаемой ими в Мексике прибыли. Так, сами компании утверждали, что получили в 1936 году прибыли на 20 миллионов песо, а комиссия оценила ее в 56 миллионов⁵⁵⁰. Одним из методов утайки прибыли было занижение экспортных цен, а это, в свою очередь, означало еще и утаивание налогов от мексиканского государства⁵⁵¹. Причем если нефтяные компании утверждали, что их норма прибыли постоянно снижается, то комиссия пришла к прямо противоположному выводу: в 1934 году компании получили на вложенный капитал 16,53% чистой прибыли, а в 1935-м - 17,82%.

Общий вывод комиссии гласил, что компании вполне могут повысить заработную плату рабочим на 26,3 миллионов песо в год (это было меньше, чем требовали нефтяники). Минимальная дневная заработная плата должна составлять 5,40 песо (компании предлагали 2 песо). В целом по решению комиссии зарплата должна была вырасти в среднем на 20%.

Комиссия высказалась также за введение 40-часовой рабочей недели и 8-часового рабочего дня. 10% будущей зарплаты она предлагала удерживать и вместе с аналогичной суммой со стороны работодателя направлять на создание системы социального страхования рабочих. Рабочие, проработавшие не менее 10 лет, должны были получить право на оплачиваемый отпуск в 21 день. Ничего революционного или «коммунистического» в выводах комиссии не было.

Американские нефтяные компании встретили в штыки как выводы комиссии⁵⁵², так и предполагаемое правительством Мексики установление налога на нефтедобычу. Еще в меморандуме в госдепартамент от 14 июля 1937 года компании протестовали против нового налога, утверждая, что и так платят в мексиканский бюджет слишком много. Новый налог сделает «продолжение операционной деятельности очень проблематичным»⁵⁵³. Интересно, что компании считали готовившийся Карденасом налог нарушением договоренности 1927 года между Кальесом и тогдашним американским послом Морроу, хотя эта так называемая договоренность была никак не оформлена. К тому же как президент Мексики Карденас вовсе не обязан был ее придерживаться.

В отличие от самих нефтяных компаний, временный поверенный в делах США Боул полагал, что в случае открытого разрыва нефтяных компаний с мексиканским государством Мексика сможет найти необходимые для поддержания работы нефтепромыслов технические кадры, как в самой стране, так и за границей.

Весь июль 1937 года госдепартамент США боролся против грядущего нефтяного налога, но выводы комиссии по трудовому спору показали американцам, что уплата налога была для компаний куда более приемлемой альтернативой.