История Мексиканской революции. Том 3. Время радикальных реформ 1928-1940 гг.

Итак, Англия в начале 30-х годов была настроена по отношению к Мексике еще более враждебно, чем США, причем именно по идеологическим соображениям - из-за неприятия революционных преобразований в стране.

Япония, с которой флиртовали как Диас, так и революционные правительства 20-х годов, в 1931 году совершила нападение на Китай, прочно увязла в войне на азиатском континенте и тоже не могла соперничать с США в Латинской Америке.

Таким образом, прервав в 1930 году под явно надуманным предлогом дипломатические отношения с СССР, Мексика оказалась один на один с США без надежного друга и союзника.

Довольно отчаянным выходом из опасного внешнеполитического окружения Мексики стала так называемая доктрина Эстрады, названная по имени министра иностранных дел страны Хенаре Эстрады. Доктрина Эстрады официально являлась основой мексиканской внешней политики до 2000 года.

27 сентября 1930 года Эстрада разослал в мексиканские посольства за рубежом циркуляр, в котором сформулировал новое понятие суверенитета государств применительно к внешней политике Мексики. До 1930 года Мексика признавала только те правительства зарубежных стран, которые отвечали воле тамошнего народа. Именно исходя из этого постулата Портес Хиль отказался признать марионеточное правительство Монкады в Никарагуа, пришедшее к власти в результате военного переворота и державшееся против воли народа на американских штыках. Теперь же согласно доктрине Эстрады суверенным правом каждой страны являлась существующая там форма правления, и непризнание Мексикой этого факта отныне характеризовалось бы как вмешательство во внутриполитические дела той или иной страны.

Эстрада сформулировал свою доктрину в целях самообороны - ведь многие за рубежом (и многие в самой Мексике) считали мексиканские выборы фарсом. Исходя из этого, у иностранных правительств мог появиться соблазн признать какого-нибудь оппозиционного кандидата на президентский пост, который заявит, что именно он стал победителем при голосовании (как это уже сделал Васконселос в 1929 году). Теперь Мексика как бы говорила всему миру - не вмешивайтесь в наши внутренние дела, а мы закроем глаза на то, что происходит у вас.

В случае насильственной смене власти в иностранном государстве единственной реакций Мексики, как это было и ранее, должно быть только сохранение или отзыв мексиканских дипломатов из этой страны, но ни в коем

случае не вмешательство на стороне той или иной противоборствующей группировки.

Такая линия фактически обрекала на поражение патриотов Сандино, которым Мексика прежде оказывал прямую военную помощь.

В 1931 году, когда Япония напала на Китай, многим в мире стало понятно, что надвигается новая мировая война. Именно действия Японии в Маньчжурии пробудили США в 1933 году признать ненавистное большевистское правительство в России как будущего союзника в борьбе против Страны восходящего солнца.

Свои выводы сделала и Мексика. После окончания Первой мировой войны ее не пригласили в Лигу наций, которая должна была стоять на страже международного мира. Говорили, что президент США Вильсон, когда ему показали список возможных учредителей лиги, лично вычеркнул Мексику³⁵. Тогдашний президент Мексики Карранса и его преемники тоже не рвались в Лигу наций, так как щепетильно относились к любым попыткам ограничения национального суверенитета, к чему неизбежно вели обязательства в международной организации.

Но в 1931 году ситуация в мире была иной, и Мексика приняла приглашение присоединиться к Лиге наций, которое было высказано ее ассамблеей единогласно. Одним из членов делегации Мексики на заседании Ассамблеи Лиги наций был министр иностранных дел Эстрада, а возглавил ее Портес Хиль, который в своем выступлении отметил, что гарантией миролюбия Мексики является борьба за улучшение жизни трудящихся классов. Портес Хиль с гордостью вспоминал, что говорил по-испански, и это был первый раз, когда великий язык Сервантеса звучал в стенах Ассамблеи Лиги наций.

Однако помимо престижа членство в Лиге наций не давало Мексике никаких гарантий против вмешательства в свои внутренние дела. Беззубость этой организации стала ясна уже в 1931 году, когда лига ничего не сделала, чтобы наказать японских агрессоров.

Внутренняя политика Мексики в конце 1930-го - 1931 году развивалась на фоне скрытой борьбы между Кальесом, стремящимся утвердить свое неформальное, но прочное лидерство в стране, и Ортисом Рубио, который хотел постепенно освободиться от опеки «вождя революции».

Тактику Кальес уже отработал: в стране провоцировался очередной мини-кризис, в условиях которого, естественно, было необходимо сплочение всех членов «революционной семьи» вокруг «хефе максимо».

В ноябре 1930 года в Мексике отмечали 20-ю годовщину начала революции Мадеро. В Национальной библиотеке состоялась конференция, в которой приняли участие многие политики того периода, в частности, быв-