История Мексиканской революции. Том III. Время радикальных реформ. 1928–1940 гг.

Чтобы оживить экспорт в США, Мексика в 1933 году сознательно девальвировала песо и зафиксировала его курс на уровне 1 доллар – 3,6 песо, что было очень выгодным для американских импортеров. Правда, данная мера существенно снизила импорт из тех же США, но для правительства Родригеса в тот момент это было меньшим из двух зол.

В 1933 году стабилизировалось и сельскохозяйственное производство, страдавшее в начале 30-х годов от сильнейших засух. Парадоксально, но эти засухи помогли стабилизировать цены на зерновые, однако для массы бедного городского населения рост цен на зерно означал существенный удар по семейному бюджету. Например, согласно проведенному в 1934 году социологическому исследованию рабочие в Мехико и так тратили на питание 56,5 % заработной платы, а на культуру и развлечения – 3,5 %. И это притом, что они были самыми высокооплачиваемыми в стране: глава рабочей семьи из 5 человек получал 14.6 песо в неделю. Американский рабочий то время тратил на питание в среднем 38,2 %[251].

Рост цен на импортные продукты питания и неурожаи поставили большинство рабочих семей за грань прожиточного минимума. Многие пролетарии уходили с предприятий в деревню, чтобы прокормиться крестьянским трудом.

Но начиная с 1933 года ситуация начала улучшаться. Если в 1930 году было собрано 1377 тысяч тонн кукурузы (основного продукта питания в Мексике), то в 1932 году – уже 1972 тысячи тонн. Это было меньше уровня 1927 года (2079 тысяч тонн), но тенденция обнадеживала.

Начало экономической стабилизации в США подстегнуло спрос и на мексиканские технические культуры, которые на 80–90 % вывозились в Америку. В 1932 году было собрано 22 тысячи тонн хлопка-волокна, а в 1933 году – 56 тысяч тонн, что даже превышало уровень докризисного 1927 года. К 1934 году восстановился докризисный уровень производства сахара (30 % которого тоже шло на экспорт).

В общем, мексиканский экспорт (который и был основным двигателем национальной экономики) вырос с 304,7 миллиона песо в 1932 году до 643,7 миллиона в 1934 году. Импорт превысил уровень 1929 года (382,2 миллиона песо) только в 1935 году (406,1 миллиона песо)[252].

Однако кризис нисколько не ослабил зависимость Мексики от США во внешнеэкономической сфере. В 1935 году доля США в мексиканском импорте составляла 65,4 %, Германии – 12 %, Великобритании – 7 %, Франции – 4 %. В США шло в 1935 году 63 % мексиканского экспорта, в Великобританию – 14 %, в Германию – 7 %. В начале 30-х годов появился лишь один новый покупатель мексиканского сырья – Япония, которая все прочнее увязала в войне в Китае. Японцы закупали в Мексике хлопок (парашюты, одежда для армии), цинк и железный лом (для производства оружия и боеприпасов).

Восстановление экспорта и прекращение обслуживания внешнего долга улучшили финансовое положение Мексики при президенте Родригесе. В 1931–1932 годах, когда ситуация была очень сложной, правительство повысило таможенные пошлины и разного рода сборы. Например, был введен налог на почтовые посылки в размере 10 %. С 1 января 1934 года Мексика хотела было возобновить обслуживание внешнего долга начиная с 1 января 1935 года, но своего обещания не выполнила. Уже в январе 1935 года было объявлено, что в этом году никаких платежей иностранные кредиторы не получат.

Учитывая описанные выше достаточно благоприятные условия 1933–1934 годов, Абелярдо Родригесу удалось выполнить свое главное обещание и сбалансировать бюджет. В 1932 году доходы бюджета составили 197,8 млн песо, расходы – 226,6 (то есть бюджетный дефицит равнялся 28.8 млн песо). Уже в 1934 году, по прогнозу правительства, доходы должны были вырасти до 242,8 млн песо, а расходы – до 242,7 млн, и тогда бюджет был бы сбалансирован. Однако действительность оказалась даже радужней прогнозов: доходы превысили 309 миллионов песо, а расходы – 264,7. Впервые с середины 20-х годов у Мексики образовался солидный бюджетный профицит в 44 миллиона песо[253].

Однако структура доходной части мексиканского бюджета продолжала всецело находиться во власти таможенных пошлин, что отражало вопиющую слабость внутреннего спроса и бедность подавляющей части населения, которое фактически и не могло заплатить никаких налогов. В 1935 году 21 % доходов приходилось на импортные пошлины, 22 % – на экспортные пошлины. Самый крупный внутренний налог, на производство металлов, фактически внутренним тоже не являлся, так как в основном Мексика производила металлы на экспорт. В 1935 году этот налог принес в казну 16 миллионов песо, а налог на нефть и нефтепродукты – 13,2 миллиона, и этот налог был фактически завуалированной таможенной пошлиной, так как почти вся нефть шла на экспорт. 15 миллионов песо в 1935 году дал дополнительный налог на железные дороги, а те, в свою очередь, получали основной доход от перевозки экспортных грузов. Гербовый сбор обогатил бюджет в 1935 году на 12,5 миллиона песо[254].