История мировой литературы. Древний Ближний Восток

Таким образом, Нанна-Зуэн выступает не только как бык, но и как пастух («пастушок» – на «женском», особо нежном варианте шумерского языка, именуемом эме-саль), пасущий (охраняющий) ночью весь Шумер, а также своих «овец» и «коров» – звезды и планеты, изливающий молоко, из которого образуется Млечный Путь (одновременно имеется в виду и священный обряд, связанный с культом Нанны):

Как много овец, как много коров!
В загонах Зуэна так много их!
Черные – словно камень синий, сияют.
Белые – лунным лучом сверкают.
Маленьких – словно зерно, ты рассыпал,
Больших – как быков, ты себе умножил.

В стадах несметных, в хлевах бессчетных

Он блеск небес стрекалом бычьим раскрыл.
Он молоко коров удойных на стол излил.
Он молоко руками-лучами высоко вознес.
Мой господин, те дела закончив,
Зуэн лазуритовым стрекалом коров погоняет.
Коров он бьет, он коров оживляет.
Он пастырство над ними правит. [112]

Кроме того, Зуэн предстает в виде груженой священной ладьи, плывущей в небе, как владыка, «что в небе ладьею святою плывет» [113]. Показательно, что в гимне присутствует не только культовое начало, но и чувство восхищения красотой лунной ночи, звездного неба, красотой мироздания.

Гимн-песня богине пива Нинкаси («Светлоструйнорожденная…»[410]), по мнению издателя текста М. Сивиля[411], содержит два разных произведения, объединенных общей темой: собственно гимн богине Нинкаси (букв. «наполняющая рот»), в котором описывается процесс производства пива, и застольная песня-тост, обращенная к женщине-шинкарке (как отмечают исследователи, подобное явление было довольно распространено в старовавилонский период). Однако В. К. Афанасьева полагает, что в этом гимне перед нами единое произведение, выдержанное в разных ритмах (это подчеркивается и единым жанровым определением в финале: «Песнь баль-баль для Нинкаси»)[412]. Гимн содержит в себе эпический рассказ о приготовлении пива, но не столько описание технологического процесса, сколько поэтическое его обобщение:

Светлоструйнорожденная, ты вода светлоструйная,
Нинхурсагою взлелеянная,
О Нинкаси, светлоструйнорожденная,
ты вода светлоструйная,
Нинхурсагою взлелеянная.

…Ты зерно проросшее

большой лопатой сгребаешь,С травами душистыми закваску в чане мешаешь.
О Нинкаси, ты зерно проросшее большой лопатой сгребаешь,
С травами душистыми закваску в чане мешаешь.

Ты закваску ту в печи большой печешь.

Зерно для солода в кучи собрано, очищено.
О Нинкаси, ты закваску в печи большой печешь,
Зерно для солода в кучи собрано, очищено.

…Ох и знатное пиво готовишь ты,

Мед, пиво смешав, ты по капле льешь,
О Нинкаси, ох и знатное пиво готовишь ты.
Мед, вино смешав, ты по капле льешь. [123]

Показательно, что Нинкаси не просто готовит пиво как богиня пива, но она сама и есть пиво, бьющий через край чана напиток, уподобляющийся бурным водам разливающихся Тигра и Евфрата:

А цедильный чан так славно журчит,
На дне кадки огромной воистину ты сама.
О Нинкаси, цедильный чан так славно журчит.
На дне кадки огромной воистину ты сама.

Пивом цеженным в могучую кадку изливаешься ты —

Тигра и Евфрата наводнение,
О Нинкаси, пивом цеженным
в могучую кадку изливаешься ты —
Тигра и Евфрата наводнение. [123]

Славословие богине сменяется в конце гимна песенными и плясовыми интонациями и ритмами:

А вы, мальчики, пивовары и кравчие, – со мною в круг,
Пока, пивом наполненнный, я кружусь, кружусь,
Кружусь, блаженствуя, блаженствую, кружась… [124]