История мировой цивилизации

Это не значит, однако, что решение всех этих проблем сводится к созданию какого-то «сверх-правительства», господствующего над всем миром и возникающего в результате подчинения или даже взаимного слияния существующих правительств. По аналогии с существующими учреждениями думали о всемирном парламенте, общемировом конгрессе, президенте или императоре всего земного шара. Это решение кажется, на первый взгляд, наиболее простым и естественным, но всестороннее обсуждение вопроса и полувековой опыт подорвали веру в спасительность этой идеи. Достигнуть всемирного объединения, идя этим путем, нет возможности. Общественная мысль склонна искать разрешение этого вопроса в создании известного числа отдельных для каждой области специальных комитетов или организаций, с обще-мировыми полномочиями, полученными от существующих правительств для выполнения тех или иных функций и организующих эксплуатацию естественных богатств, регулирующих условия труда, разрешающих конфликты между государствами, руководящих монетным делом, переселением, народным здравием и т. п. Скоро всем станет ясно, что все вопросы, касающиеся общих интересов различных наций, могут разрешаться и без помощи общемирового правительства. Однако, для того, чтобы человеческий ум воспринял мысль об объединении в единую братскую семью всего человечества, необходимо, чтобы эти идеи стали предметом образования и воспитания. Только тогда будет достигнуто такое всеобщее единение, при котором общее благо станет выше национальной зависти и взаимных подозрений.

В течение ряда столетий великие мировые религии боролись за поддержание и распространение этой идеи всеобщего человеческого братства, но вплоть до наших дней злоба, гнев, взаимное недоверие, национальные прения препятствовали, притом с успехом, распространению более широких взглядов и более благородных импульсов, которые сделали бы каждого человека слугой всего человечества. Идея всеобщего братства борется ныне за овладение человеческой душой так, как боролась идея христианства в Европе в мрачную и смутную эпоху шестого и седьмого столетий христианской эры. Распространение и торжество этих идей должно быть делом множества преданных и скромных проповедников, и ни один современный писатель не может взять на себя разгадку того, как далеко зашла эта работа или какие плоды она принесет.

Социальные и экономические вопросы, по-видимому, неразрывно связаны с интернациональными вопросами. Решение в каждом отдельном случае зависит от одушевления, охватывающего душу при призыве послужить человечеству. Национальное недоверие, несговорчивость и эгоизм являются отражением недоверия, несговорчивости и эгоизма каждого отдельного собственника и рабочего перед лицом всеобщего блага. Преувеличенное чувство собственности в индивидууме – явление того же порядка, как и захватные стремления народов и их монархов. Чувства такого рода являются следствием тех же инстинктивных стремлений, того же невежества и традиций. Интернационализм – это социализм народов. Всякий, кто боролся за эти проблемы, знает, что для действительного и окончательного разрешения вопросов человеческого общения и сотрудничества у нас нет еще достаточно глубоких и значительных психологических знаний, достаточно разработанных методов и организации воспитания и образования. В настоящее время мы так же неспособны создать организацию, обеспечивающую мир на Земле, как не в состоянии были люди в 1820 г. создать электрические железные дороги; но, насколько мы знаем, эта проблема столь же доступна и, пожалуй, столь же скоро осуществима.

Никто не может выйти за пределы своих знаний, никакая мысль не в состоянии выйти из сферы современной мысли, и мы не можем угадать или предсказать, многим ли еще человеческим поколениям придется жить в условиях войны, опустошения, необеспеченности и нищеты, пока заря великого мира, к которому вся история как будто стремится, мира в душе и мира на Земле, не прогонит ночи беспечного и бесцельного существования. Предлагаемые решения все еще неопределенны и грубы. Страсти и подозрения сопутствуют им. Великое дело интеллектуального возрождения еще только начинается: оно все еще несовершенно, но наши понятия становятся все яснее и точнее, и трудно сказать, идет ли этот процесс медленно или быстро. Но, по мере своего прояснения, эти понятия овладевают умами и воображением людей. Если они еще не захватывают нас, то это зависит от недостатка в нас уверенности и сознания безусловной правоты. Благодаря тому, что эти идеи излагаются часто неясно и различно, бывают недоразумения. Но точность и определенность дадут новому взгляду на мир всеубеждающую силу. Эту силу он может приобрести весьма скоро. А за этим ясным уразумением проблемы с логической необходимостью последует великое дело перестройки воспитания и образования.

Глава LX. Рост Соединенных Штатов