История мировой цивилизации

Эта гражданская война велась в Америке импровизированными войсками, численность которых постепенно возрастала от нескольких десятков до сотен тысяч – пока, наконец, федеральные силы не превысили миллиона человек. Война велась на обширном пространстве между Новой Мексикой и восточным побережьем с главными пунктами Вашингтоном и Ричмондом (Виргинией). В нашу задачу не входит рассказывать о все возраставшей интенсивности этой эпической борьбы, которая развертывалась по холмам и лесам Тенесси и Виргинии и вниз по течению Миссисиппи. Это было ужасное избиение людей. За ударом следовал ответный удар; надежда уступала место отчаянию, воскресала и снова бывала обманута. Иногда казалось, что Вашингтон уже во власти конфедератов, в другой раз федеральные армии надвигались на Ричмонд. Конфедераты, превосходимые численностью и хуже снаряженные, сражались под предводительством очень способного полководца – генерала Ли. Военное командование Союза было гораздо слабее. Генералов сменяли, назначали новых, пока, наконец, под предводительством Шермана и Гранта не была одержана победа над разоренным и истощенным югом. В октябре 1864 г. федеральная армия под предводительством Шермана прорвала левое крыло конфедератов и двинулась от Тенесси через Георгию по побережью, пройдя насквозь всю область Конфедерации, и затем свернула и, пройдя обе Каролины, зашла в тыл конфедеративной армии. Тем временем Грант удерживал Ли под Ричмондом, пока Шерман не соединился с ним. 9 апреля 1865 г. Ли и его армия сдались в Аппоматтокс-Курт-Гаузере, а в течение ближайшего месяца сложили оружие и все остальные армии сепаратистов, и наступил конец Конфедерации.

Эта четырехлетняя борьба стоила народу Соединенных Штатов огромного физического и морального напряжения. Принцип свободного самоуправления Штатов был очень дорог многим, а Север между тем, казалось, навязывал отмену рабовладельчества Югу. В пограничных штатах родные и двоюродные братья, даже отцы и сыновья часто находились во враждебных армиях. Север считал свое дело правым, но для очень многих правота эта не являлась ни всецелой, ни неоспоримой. Однако, для Линкольна никаких сомнений не существовало. Среди общего смятения он сохранял спокойствие и ясность мысли. Он стоял за единение; он стоял за широкий мир в Америке. Он был противником рабства, но рабство для него стояло на втором плане; непосредственной целью его было не допустить, чтобы Соединенные Штаты распались на две враждебные и враждующие части.

Когда в начале войны Конгресс и федеральные генералы стали требовать немедленного освобождения рабов, Линкольн с ними не соглашался и умерял их пыл. Он стоял за постепенное освобождение с компенсацией собственников. Только в январе 1865 г. вопрос оказался настолько созревшим, что Конгресс мог уже внести предложение навсегда отменить рабство, внеся реформу в конституцию; война закончилась прежде, чем реформа эта была утверждена Штатами. Когда война затянулась на 1862 и 1863 гг., первый взрыв страстей и энтузиазма улегся, и Америка узнала всю тяжесть и ужасы войны. Президенту пришлось иметь дело с пораженцами, с предателями, смененными генералами, изворотливыми партийными политиканами, с усталым, сомневающимся народом с одной стороны, и с изверившимися в победе генералами и упавшими духом войсками – с другой. Главным утешением его могло быть разве только то, что Джефферсон Дэвис в Ричмонде едва ли был в лучшем положении. Английское правительство поступило неправильно, позволив агентам конфедерации построить и вооружить три быстрых капера, (из них более всего известна «Алабама»), которые преследовали на морях суда Соединенных Штатов. Французская армия в Мексике втоптала в грязь доктрину Монро. Из Ричмонда приходили дипломатические предложения окончить войну, предоставить цели войны последующему рассмотрению и, заключив союз, обратиться вместе против французов в Мексике. Но Линкольн не желал и слушать подобных предложений без предварительного признания верховенства Союза. Американцы могли бы сделать это лишь в качестве единого народа, но ни в коем случае не как два народа.

Он один поддерживал единство Соединенных Штатов в течение долгих томительных месяцев неудач и тщетных усилий, в течение мрачных периодов раздоров и упадка духа, и нет свидетельств, чтобы он когда-либо уклонился от своей цели. Бывали дни вынужденного бездействия, когда он сидел в Белом Доме молча, неподвижно, как суровое олицетворение решимости; бывали другие дни, когда он давал отдых своему уму, шутил и рассказывал анекдоты.