История моей одиссеи

Говорил и выглядел этот сержант так, что я сразу понял: это тебе не Белиджи и не «товарищ капитан». Этот и в самом деле может отмудохать так, что мало не покажется, а значит, лучше вести себя тихо.

Я растянулся на лавке, в первый раз за эти дни заняв горизонтальное положение. Перед глазами все стоял тот мужик на полу, и то, как картинно, с оттяжкой его били под ребра. Что будет утром, я не знал, но на всякий случай придумал легенду, и так и заснул, повторяя ее, словно хотел убедить самого себя, что все именно так и есть…

Разбудило меня лязганье замка, и затем, не дав умыться, меня провели в кабинет, где сидел молодой хмурый лейтенант. На вопрос о возрасте я сказал, что мне пятнадцать лет, так что никаких документов у меня быть не могло. Дальше точно не помню – вроде я что-то плел насчет того, что еду к тетке в Ростов, сошел с поезда, отстал – в общем, какую-то невероятную чушь, поверить в которую было невозможно.

Но этому лейтенанту было явно по барабану, кто я, что я, куда я еду. Он просто сказал, чтобы я валил отсюда как можно скорее к своей тетке, и меня отпустили, абсолютно ничего не проверив, не поинтересовавшись, когда я в последний раз ел и есть ли у меня деньги на билет.

– А что с тем мужиком, с вокзала? – решился я спросить лейтенанта, прежде, чем уйти.

– С алкашом-то? Да окочурился он еще вчера вечером вытрезвителе! Ну иди, и чтобы через час духу твоего в городе не было!

Он сказал все это так спокойно, словно речь шла не о человеке, о какой-то дворовой кошке.

Да, это точно были не Белиджи и даже не Дагестан. Это уже была Россия, с которой мне еще только предстояло познакомиться поближе.

На вокзале я обратил внимание на большую компанию ребят и девчонок с рюкзаками, явно моими ровесниками. Прислушавшись к разговорам, я понял, что не ошибся – все они были из одного десятого класса и сейчас ехали куда-то на пикник. У одного парня была гитара, и, пока они ждали поезда, он стал перебирать струны и что-то мурлыкать.

Я подумал о том, как было бы здорово, если бы я умел играть на гитаре – тогда я бы сейчас подошел к этим симпатичным ребятам, попросил дать на минуту инструмент, тронул бы струны и запел: «Корабли постоят – и ложатся на курс! Но они возвращаются сквозь непогоду…»

И тогда все девочки тут же стали бы таять, я бы стал для них своим, мне бы тоже дали ломоть маминого пирога с мясом и луком, а затем и взяли бы с собой на пикник. Я даже представил, как все это будет…

Но проблема заключалась в том, что я не умел играть на гитаре. Да петь и подпевать мне не стоило, так как от я природы совершенно лишен музыкального слуха. Кроме того, мне всегда было трудно знакомиться с людьми, самому сделать первый шаг кому-то навстречу.

Поэтому я просто пошел на перрон курить и ждать поезд.

И вот тут на меня накатило. Я вдруг снова вспомнил того мужика в углу, его голос «Плохо мне товарищ», и вся эта история вдруг стала для меня символом человеческой жестокости и равнодушия.

Я ничего не знал о нем, кроме того, что он умер, но досочинил его историю, представил, что мне ее рассказывает какой-то местный парень со всеми услышанными мной в городе необычными словечками и выражениями, и вылил ее в стихи, которые потом назвал «Пустяковая история, услышанная в Армавире».

Стихи эти нигде никогда не публиковались, но помню я их до сих пор:

Жил на свете неуклюжий,

Добрый человек.

Обходил он чинно лужи,

Ненавидел снег.

Обожал яички всмятку,

Жаренных цыплят,

Выпивал он для порядку

Граммов пятьдесят.

И на радость всем ребятам,

Живших только им,

Был все время неженатым –

То есть холостым.

Говорили все мамаши

(Это не пустяк!):

«Как бы мы без дяди Саши?

Ну ответьте – как?!»

Но однажды (эх мать вашу,

Вот как суждено!)

Почтальонша дяде Саше

Принесла письмо.

Дядя Саша даже Митьке

Слова не сказал –

Взял собрал свои пожитки,

Дёрнул на вокзал.

А потом нам рассказали,

Как был кончен бал:

Дядя Саша на вокзале

В обморок упал.

Может быть, еще спасли бы…

Да чего уж там!

Проходили люди мимо –

Думали, что пьян.

А потом пришла милиция,

Подняла за китель.

Им бы сдать его в больницу –

Сдали в вытрезвитель.

Ну, а там, как увидали,

Что он не был пьян –

Просто умер, нам отдали

Старый чемодан.

Там под парою бельишка,

Бутылью вина

С фотографией мальчишки

Спали ордена.

Вот как смерть над нами ходит –

Вдоль и поперек.

Впрочем, поезд твой подходит.

Ну беги, парнёк!

После того, как я закончил рифмовать, меня стали одолевать великие замыслы – я решил написать целый цикл под названием «Пустяковые истории, услышанные на вокзале» – так, чтобы в них звучала живая речь, возникали ассоциации с русским фольклором, и одновременно отразились бы все гнусности российской жизни.

Вот так, пьяный от удачного, как мне казалось, стихотворения, окрыленный своим новым планом, улучив мгновение, когда проводница отвернулась, я и влез в поезд.

Не помню уж куда он следовал, но точно проходил через Ростов…

Глава 5. Ростов

Добраться до Ростова было крайне важно, так как это означало бы, что я проехал больше половины задуманного пути, а дальше, как мне казалось, будет легче.