История моей жизни

Мои слушатели изумлены. Глаза круглятся, и рты разинуты.

Я доволен, что овладел вниманием, и с каким-то непонятным мне самому чувством радости продолжаю врать. А главное, я сам начинаю верить в то, что рассказываю.

— А хотите знать, какие там дома? — продолжаю я окрепшим голосом. — Они так высоки, что как ни откидывайся назад, как ни задирай голову, — крыш не увидишь. И поэтому иностранцы и другие приезжие, чтобы увидать крыши, ложатся на мостовую лицом вверх, и тогда только они видят вершины домов.

— Ого, вот так домишки!‥

— Эх, посмотреть бы!‥

— А ты сам ложился? — спрашивает меня один из слушателей.

— Каждый день ложился, — не задумываясь, отвечаю я.

— А царя ты видел? — любопытствует Либерман.

— Конечно, видел! Его нельзя не видеть: он очень высок ростом.

— Как он высок?

— А вот как: дома, вы знаете, какие там высокие, ну и вот… когда царь гуляет по улицам, он локтями пыль стирает с крыш…

— Да что ты?! Неужели! — восклицает изумленный Либерман.

— Не веришь? Спроси у классного наставника. Сегодня же спроси…

В моем тоне столько уверенности, и сам я в ту минуту так крепко верю самому себе, что сомнениям уже нет места, и маленькие слушатели загораются любопытством.

— А хотите знать, чем и как питается царь?

— Хотим, хотим! — хором кричат малыши.

— Так слушайте. Утром царь выходит на дворцовую площадь. Там стоит золотой чан с наш двор величиною. Чан доверху наполнен сливочным маслом. Вокруг чана стоят солдаты с лопатами в руках. Царица с белой булкой стоит на золотой крыше дворца. Главный министр играет в трубу военный марш. Солдаты, заслышав музыку, быстро выстраиваются, набирают на лопаты масло и бросают царю в рот, а царица…

Но тут происходит самое неожиданное: увлекшись моими рассказами, приготовишки не слышат звонка, и сам Ратнер приходит за своими учениками.

— Вот вы где находитесь!‥ Хорошо же!‥

При первых звуках знакомого голоса мои слушатели воробьями разлетаются в разные стороны, а я остаюсь один рядом с разъяренным учителем арифметики.

От злости Ратнер говорить не в силах, и вместо слов у него вырываются странные звуки, напоминающие икоту.

— Ты… ты!‥ Опять ты… и еще раз ты… Ах, дрянь! Уличная тварь!‥

Классный журнал пляшет в руках учителя. Ярость лихорадит его.

Сухое костлявое лицо, серый комок бороденки, злые колкие глаза, длинный кривой нос и широкий гнилозубый рот приводят меня в ужас.

Сухими пальцами впивается он в мое плечо и тащит меня за собой.

Я упираюсь, хочу вырваться и в то же время боюсь порвать шинель, гордость моей жизни.

Маленький худенький Ратнер в вицмундире, с посиневшим от холода лицом, похож на драчливого петуха.

— Пойдем, пойдем… Пусть весь класс узнает, с кем имеет дело… Пойдем, пойдем…

В то самое время, когда наставник волочит меня по двору, Филипп и Оксана выносят из кухни ушат с помоями и останавливаются в изумлении. От стыда и страха из глаз моих выкатываются слезы.

Входим в класс. Ученики смирнехонько сидят на своих местах.

Тишина небывалая.

— Стой здесь! — приказывает учитель и ставит меня перед партами, — чтоб тебя все видели.

Опускаю голову и беззвучно плачу.

— О чем он вам рассказывал? — обращается Ратнер к ученикам.

Шестьдесят малышей хлопают глазами и молчат. Проходит томительная минута.

— Так никто не желает говорить?‥ Хорошо… Буду вызывать по журналу. Всех оставлю без обеда!‥ — визгливо кричит учитель и звонко ударяет ладонью по кафедре. — Попомните вы меня, негодяи!‥ Покажу я вам, как заставлять наставника лично загонять вас после звонка. Ну-с, а теперь начнем по порядку.

Учитель раскрывает журнал, откидывает хвост вицмундира, опускается на стул, из бокового кармана достает футлярчик, вынимает очки, надевает их и наклоняется к журналу. В классе тишина. Никто не шелохнется, только на последней парте невидимый малыш время от времени шморгает носом.

— Кто там захлебывается?‥ Высморкайся, и чтоб тебя не слышно было! не поднимая головы, приказывает Ратнер, после чего приступает к вызову учеников по алфавиту.

— Аптекман Борух! Встать!‥

Поднимается Аптекман. Он до того мал и худ, что его почти не видно из-за парты.

— О чем вам он рассказывал? — повторяет свой вопрос Ратнер, стараясь через очки рассмотреть ученика.

Аптекман нервно мигает большими глазами, тоненькой рукой дергает себя за ухо и молчит.

— Ну?! Ты будешь сегодня говорить или нет? — кричит наставник.

Крохотный Аптекман еще быстрее начинает мигать воспаленными веками, а по остренькому подбородку пробегает мелкая зыбь — вот-вот заплачет.

— Выходи и встать у стены! — приказывает учитель.

Малыш вылезает из-под парты и на кривых, рахитичных ножках утиним шагом направляется к стене.

Так наставник проделывает со всеми, пока не доходит до буквы «Л».

— Либерман! Отвечай!‥

Либерман вскакивает, уверенный и радостный.

— Он нам рассказывал петербургские сказки… Говорил о царе…

— О царе?! Интересно… Что же он рассказывал о царе?

— Он говорит, что царь очень высокий… выше всех домов… Потом он нам рассказывал, как солдаты кормят царя маслом…