История моей жизни. Записки пойменного жителя (сборник)

Калину свежей не ели — она была горькой. Набрав ягод не меньше меры, пойменские бабы, принеся те ягоды домой, засыпали их в глиняные пивные корчаги и ставили в жарко натопленную печь парить и томить. Ягоды хранили в тех же корчагах, в которых и парили, под полом избы — в голбцах, брали их, когда надо, к любой трапезе. Знатным третьим или четвертым блюдом, подаваемым хозяйкой к столу в завершение завтрака, обеда или ужина, было налитое в блюдо топлённое в печи молоко с добавкой в него объёмистого черпака пареной калины. Да и заезжие по каким-нибудь делам в пойму гости, испробовав этого молочно-калиньего кушанья, всегда просили у хозяйки добавки. Дети зимой то и дело просили у матерей или бабушек, чтобы те положили им в блюдо пареной калиночки и разбавили ее коровьим молочком. А кое-что понимающие в людской жизни старики и старухи говаривали про калину так: «Ешь пареную калину — не согнёшь голову и спину».

Во многих пойменских семьях заготовляли бруснику. Её парили, томили в печах так же, как и калину, и тоже хлебали с топлёным молоком. Ещё пареной брусникой часто начиняли пшеничные пироги.

В кустарниках ивняка у покосных лугов, по отлогим берегам рек и ручьёв, возле овражистых мест росло много ежевики. То была чёрная с синевато-оливковым оттенком ягода с приятным вкусом. По форме и по размеру ежевика была похожа на теперешнюю садовую малину. Её было много по обоим берегам Мологи и Шексны. А на Борисоглебском острове природа как будто специально отвела место для роста именно ежевики. Среди стволов ивового краснотала и черёмух стебли ежевики, как пружинистые кольца из проволоки, обвивали кустарник у самой земли жгутами длинных зелёных стеблей, выползали из травянистых лужаек прямо к реке на прибрежный песок. На вьющихся ежевичных стеблях в центре каждого лепестка-звёздочки виднелась полувершковая ягодка. Ежевику никто из жителей поймы не заготавливал, вся она из года в год пропадала. Ею прибегали лакомиться из ближних к Борисоглебскому острову деревень мальчишки и девчонки, а в прежние времена кто-нибудь из праздношатающихся людей семейства графа Мусина-Пушкина: эти вместе с приближёнными каждое лето жили в своем мологском имении, что у них было отстроено в селе Борисоглеб недалеко от острова-одноимённика.

В середине мая, когда листья на деревьях были ещё не больше пятачка, зацветали черёмухи. Посмотришь, бывало, на ближний от деревни желто-зелёный лес и в кромках зубчатых лесных полос увидишь стройные черёмухи в белом наряде. Цвела черёмуха густо. Нежные лепестки сплошь закрывали листву деревьев, издали кроны черёмух казались будто окутанными белым сахарным покрывалом. Проходило больше десяти недель, прежде чем на черёмухах созревали смолистые ягоды.

Деревенские парнишки любили зайти в августе в лес да позабавиться: выбрать черёмуху повыше и устроить состязание — кто выше заберётся. Заберётся кто до вершины, сломит густую ветку с чёрными, как угли, ягодами, бросит её вниз на землю. Нагулявшись и от пуза, до оскомины наевшись сладкой черёмухи, парнишки выходили из леса, плюясь друг в друга твёрдыми зёрнами черёмушиных ягод сквозь трубочки сломанного ягеля.

Многие старожилы поймы заготовляли ягоды черёмухи на зиму — сушили её. Когда кто-нибудь из домочадцев чувствовал расстройство в своих животах, — пили кипяток, заваривая в него сушёной ягоды. Она закрепляла.

Известнаявтевременарусскаяпесня «Всадуягодка-малинка призакрытая росла…» словами не подходила к пойменской малине. В междуречье малина росла не в садах и не прикрытая, а в лесах — открытая. Малинник заполнял многие лесные вырубки, кустился в канавах, ползуче разрастался в кустарниках между луговых и хлебных полей. Пойменская ягодка-малинка была крупная, сочная, душистая. Принесёт, бывало, баба корзинку малины, и от неё в избе такой аромат стоял, будто баба с той малиной весь лес в избу приволокла. Малины заготовляли много. Сушили ее, клали в кипяток вместо чая и пили, изгоняя из нутра простуду. Некоторые старухи из разных сушёных трав, корней и листьев малины с добавкой подорожного листа и алоя приготовляли снадобья и лечили ими захиревших людей.

Повсеместно в пойме не росли лишь черника, гонобобель, клюква и морошка. Эти ягоды — спутники хвойных лесов. Такие леса преобладали на северо-западе поймы — к Весьегонску и Яне. Янские и весьегонские жители любили в старину печь пироги с черничной и гонобоблевой начинкой. А если говорить о клюкве, то она много столетий славила Весьегонск и Яну далеко за пределами Молого-Шекснинской поймы.