История моей жизни. Записки пойменного жителя (сборник)

В янских и весьегонских лесах клюквы было необеримо, там ежегодно её собирали тысячами пудов. Издревле для жителей северо-запада поймы сбор клюквы был хотя и скудной, но всё же статьей дохода. Чтобы как-то заработать копейку для уплаты страховки за своё строение, внести налог за скотину, купить свечку Всевышнему и поставить её в церкви, янские и весьегонские мужики и бабы каждый год осенью облачались в потрёпанную холщевину и лапти, бросали все свои домашние дела и отправлялись на лесные мхи по клюкву. Ходили вместе с детьми: шли все, кто мог собирать ягоды. Многие осенние дни подряд, почти до вывалки первого снега, с утра до ночи, сгорбя свои спины, ползая на коленях по кочкам, промокшие в мшаной воде до пояса, люди горстями собирали клюкву, то и дело ссыпая её в приготовленную тару, а потом грузили на подводы и увозили домой.

Корзинами и мешками, полными клюквы, весьегонские и янские жители заваливали свои повети над скотиньими дворами, крылечные мосты и чуланы, складывали клюкву в амбары и сараи. И не только для себя лично заготовляли они, конечно же, клюкву, но и для отправки в далекие от Весьегонска и Яны места.

В старину тамошние мужики плели под клюкву специальные лубяные корзины из тонкой деревянной щепы-дранки. В те лубяные корзины клюквы убиралось по полтора-два пуда. До революции корзины и мешки с весьегонской и янской клюквой по дешёвой цене покупали через своих посредников у жителей тех мест ушлые новгородские и псковские, рыбинские и мологские, устюжинские и весьегонские купцы. А порядком накопив той клюквы на своих складах-лабазах, те купцы за тридорога поставляли её на кухни для господ или через своих слуг-приказчиков мерками продавали на городских базарах и ярмарках. Святые отцы, братья и сестры, жившие по кельям многих русских монастырей, потребляли янскую и весьегонскую клюкву.

Старожилы рассказывали, как в прежние времена клюква из Молого-Шекснинской поймы плыла на купеческих баржах и лодках-третниках в специально для неё устроенных ледниках. Сначала клюкву переправляли вниз по Мологе и Шексне, а потом по Волге до самого Каспия. Из Астрахани янская и весьегонская клюква попадала даже в Иран и Турцию. В шестидесятых годах XVII века бесшабашные разинцы на своих острогрудых челнах нападали на купеческие караваны, плывущие вниз по Волге, и среди разного товара, отбираемого у купцов, попадались им и лубяные корзины с весьегонской и янской клюквой.

Многие купцы волжских городов прикасались к пойменской клюкве не для того, чтобы из той клюквы варить себе кисели да делать морсы, а чтобы через ту клюкву потуже набить деньгами свои кошельки и бумажники. Сладкие кисели да морсы из клюквы с удовольствием изволили кушать и русские цари-самодержцы, и послы-иноземцы, всегда сидящие возле них. А о боярстве, мелкопоместном дворянстве, духовных пастырях Божьих и наместниках, кои окружали в те времена крестьянскую голытьбу, которая и собирала клюкву да платила оброк сильным мира того, и говорить не приходится. Уж кто-кто, а новгородские и ярославские, угличские и устюжинские бояре, дворяне и графы, протоиереи, попы, дьяконы и все приближённые к этому отряду люди, наверняка смаковали кисели, морсы, квасы, сделанные из весьегонской и янской клюквы.

Цены на клюкву устанавливали не те, кто её собирал, а те, кто ею торговал. За двухпудовую корзину клюквы тот, кто её собирал, мог получить монету на две булки калачом да леденец, обернутый в морщинистую бумагу. И это для сборщиков клюквы считалось тогда доходом.

Часть весьегонских земель не ушла под воду рукотворного моря, и лес на этих землях ещё продолжает существовать вместе со своей спутницей клюквой. Весьегонские жители и ныне охотно собирают клюкву и сдают её государству. Так что былая слава весьегонской клюквы пока что до конца не померкла. А вот янской клюквы теперь не стало. Весь янский лес, который тысячелетиями стоял почти в центре Молого-Шекснинской поймы, в 1936–1940 годах был вырублен, а весной сорок первого пни, оставшиеся после того леса, скрылись под злой водой Рыбинского водохранилища.

Грибы

Редко встретишь русского человека, который не любил бы поесть хорошо приготовленные грибы.

В пищевой рацион поймичей входило десять видов грибов: белые, подосиновики, подберёзовики, маслята, моховики — эти все сушили; рыжики, грузди, серухи и волнухи — эти солили. Про шампиньоны, лисички, сморчки, опята, сухарки и другие неядовитые грибы тамошние жители даже и не знали, что они съедобны (хотя грибов этих в пойменских лесах росло множество).