История моей жизни. Записки пойменного жителя (сборник)

В третий день Богородской (престольный праздник Рождества Богородицы[190]) назначили «пропиванье»[191]. На эту церемонию я должен был по уговору принести полведра водки и бутылку сладкого красного вина. Все это я запас, а мои будущие тесть и теща приготовились к этому дню: настряпали витушек, пряженников, водочки тоже запасли, гостей пригласили. И вот когда нам уже нужно было идти с вином к невесте, мне передали, что моя невеста говорила с людьми, что «лучше бы с камнем в воду, чем идти замуж за Борана»[192]. Я тотчас же решил, что с вином не пойду и жениться на ней не буду. Как меня мать ни уговаривала, что нехорошо так поступать, что там нас ждут, что у них готовились, собрались гости, но я настоял на своем, не пошел.

Так пропиванье сорвалось, и свадьба «рассохлась». Не могу сказать, что я сделал это спокойно. От невесты я в своем сознании отказался без сожаления, так как дошедшее до меня ее заявление явно говорило о том, что она не была ко мне расположена, и с таким взглядом на своего жениха она мне была не нужна. Но мой отказ в глазах окружающих мог явиться для нее позором, поэтому мне ее было жаль, как жаль и ее родителей, которых я подвел под такой конфуз: все приготовили, собрали гостей и вдруг, как холодной водой на морозе, их обдало извещение, что жениха с вином не ждите, он не придет!

Вскоре после этого пришла как-то с Нюксеницы тетка Верка (сестра матери) с «приказом» от Васьки Офонина, что они надумали отдать за меня Степашку. Мать в ближайший же день пошла туда и сосватала невесту. Потом провели пропиванье, купили «дары»[193], скроили их — словом, как будто бы дело всерьез закрепили. Я уже мысленно обживался с новой подругой жизни, тем более что новая невеста в вечер пропиванья понравилась мне, матери и даже отцу. Между собой мои старики судили: «Вожеватая[194], видать, девка-та, смотри, она весь вечер как за язык повешена, нас потчевала — кушай, дедюшка, кушай, тетушка, а глазами так, гляди, съесть готова, до чего весело да ласково гледит». Должен сознаться, что и меня, пока я сидел с нею за столом на пропиваньи, она очаровала своим приветливым, непринужденным разговором.

Уйдя после этого с отцом и братом Сенькой в лес «к ночам», на целую неделю, я все время думал о своей будущей ласковой жене. С братом, когда не мог слышать отец, мы только об этом и говорили — он, подросток, тоже радовался тому, что у нас в семье скоро появится новый человек, «молодица», ждал этого как праздника. О матери нечего и говорить, она была на седьмом небе.

Но недолга была наша радость. В тот день, когда мы вернулись из лесу, пришла к нам тетка Спиридоновна, жена отцова брата, дяди Миколки. По ее виду мы сразу почувствовали недоброе. Она долго мялась, не зная, как начать, но наконец, набравшись духу, сказала: «Я не с хорошей вестью к вам пришла, вот деньги вам прислали с Нюксеницы». Это означало отказ с невестиной стороны: деньги — это стоимость вина, которое мы покупали к пропиванью, возвращение их значило, что они передумали.

Мы старались показать, что нас это не очень огорчает, но когда тетка ушла, мои старики разворчались. Я же свое огорчение таил, вслух не высказывал и строил разные планы, как бы устроить так, чтобы пересватавшему мою невесту жениху отказали. Додумался до того, что если поджечь дом у невесты, то свадьба у них не состоится, а потом бедные погорельцы согласятся выдать ее за меня. «План» этот я, конечно, не осуществил, хотя и имел уже кой-какой опыт по части поджогов, и невесту мою выдали за другого. Мать совсем повесила нос, а я опять стал подумывать о том, чтобы уехать на чужую сторону.

Но вот однажды мать, возвращаясь с Нюксеницы, встретила на пути Дуньку Паши Сивого и разговорилась с ней. Дунька и говорит: «Вот ведь, тетушка, зря про меня тогда сказали, будто я говорила, что лучше камнем в землю (в замешательстве она сказала так вместо „с камнем в воду“), чем замуж за вашего Ивана, совсем я этого не говорила».

Когда мать рассказала мне об этом разговоре, я понял это как желание Дуньки, чтобы мы посватались вновь, и дал понять матери, что не возражаю. Она вскоре это сделала и опять с успехом. Быстро договорились об условиях: сколько мы должны привезти вина, сколько они должны дать денег на дары, какие должны быть у невесты «постеля» и одеяло, когда пиво заваривать и т. п. Все эти переговоры, конечно, велись без меня. Я делал робкие попытки добиться, чтобы свадьба была без всего этого, но та и другая стороны решительно отвергли мою ересь, и мне пришлось покориться.