История молодой девушки

Из-за того я и жалуюсь на свое тело, что нет никаких страданий, к которым бы оно с течением времени не притерпелось.

Вот уже много лет, как я не живу для себя самой и как оказалась в этом уединении, скрываясь от тех, для кого всегда неизменно всходит и заходит солнце.

Хорошо, что вы также любите грусть, потому что так мы утешим себя, безутешных, ведь бывает, что клин клином вышибают, и говорят, что не было бы счастья, да несчастье помогло.

Я не общаюсь с теми, кто здесь живет, и никогда мне не хотелось заговорить здесь ни с кем, но, увидев вас, я прониклась к вам сочувствием. Заговорив с вами, я стала приглядываться к вам. И чем больше на вас смотрю, тем больше мне хочется продолжать это занятие!

Ваши слова показывают, что ваше сердце охвачено великой скорбью. Я вижу, как слезы изменили ваше лицо, созданное не для них, и понимаю, сколько не бесследно прошедших горестей выпало на вашу долю.

Вы молоды, и вам бы надо жить и радоваться. Но на вашем пути еще в юности стали беды, а меня они терзают и в старости.

Мне бы хотелось более подробно узнать о ваших несчастьях, ибо ваш рассказ лишь расстроил меня. Но если вам легче не касаться их, пусть все будет так, как вам хочется. Хотя раз уж вам не удалось избежать бед, то не надо обходить их молчанием. А страдание, хоть и причиняет нам боль, все-таки делает нас лучше.

Пусть это будет утешением нам, несчастным женщинам, ведь у нас нет тех средств для борьбы со злом, которыми располагают мужчины.

Потому что за то время, что я живу, я поняла, что для мужчин нет горя. Горюют лишь женщины, так как горе, видя, что мужчины странствуют по городам и весям, что они вечно в заботах и вечно что-то меняется в их судьбе, то подступает к ним, то отступает от них, обращаясь к бедным женщинам, которые не любят постоянных изменений и не знают, куда скрыться от своих бед.

Вообще-то, поскольку беды поражают своей горечью, они должны были бы обрушиваться на мужчин. Но, не преуспев в этом, поспешили к нам как более слабым. Так что мы не просто страдаем – мы переносим такие испытания, которые нам и не по плечу.

А мужчинам есть о чем думать и помимо женщин, так что они привыкли ни во что не ставить и их чувства. А каково сносить это женщинам и становятся ли они от этого еще печальней или нет, может сказать лишь тот, кто знает, как горько бывает скрывать истину.

Тут из глубины моей утомленной души вырвался тяжкий вздох. И она, почувствовав, что я пыталась его сдержать, взяла меня за руку и стала говорить, словно обо мне:

– Все книги изобилуют историями о молодых девушках. Когда мне было столько лет, сколько сейчас вам, я жила в доме своего отца. В долгие зимние вечера я вместе с другими женщинами пряла и сматывала шерсть, и часто, чтобы вечера казались короче, а работа легче, кто-нибудь из нас начинал рассказывать различные истории. И была у нас в доме одна уже старая женщина, многое повидавшая и о многом слышавшая, и так как она была старше других, то и считала, что больше других имеет право говорить.

И она рассказывала нам о странствующих рыцарях. И, узнав об опасностях и злоключениях, которым они подвергались ради благородных девиц, я стала жалеть их. Мне казалось, что великолепно вооруженный рыцарь, едущий верхом на прекрасном скакуне по берегу прозрачной реки, не может быть столь печальным, как бедная девица у себя в светлице, томящаяся в четырех стенах неприступной твердыни под стражей вечно бодрствующих воинов.

Как много сделано, чтобы лишить девушек всех желаний, и как мало, чтобы оградить их от бед!

Но рыцари умеют казаться печальнее, чем на самом деле, в то время как девицам положено скрывать свою тоску. По крайней мере, если бы я после стольких бед могла начать жизнь сначала, я бы легче перенесла многие разочарования в любви, потому что незачем убиваться ради того, кто вовсе не убивается ради вас. Другими словами, не надо горевать об этом или же надо хотя бы уметь скрывать свою боль.

Я говорю об этом, сеньора, памятуя, при каких словах вы тяжело вздохнули, ибо вы, насколько можно, стараетесь скрыть от меня тайны своего сердца, но я думаю, что и ваша жизнь отравлена каким-нибудь любовным безумством, иначе трудно понять, почему в таком возрасте вы так страдаете.

Мужчины и не думают о том, как терзаются из-за них женщины, так как привыкли к этому и не обращают на это внимания.

Я могу вам с полным правом сказать это, хотя мы лишь недавно знакомы, потому что я старше вас и потому что это правда, а правду и скрывать нечего.

Сколько девиц, брошенных своими возлюбленными, уже приняла земля, и сколько влюбленных рыцарей, настрадавшихся по другим девицам и брошенных ими?

Книги изобилуют историями девиц, оплакивающих отъезд своих возлюбленных, а те не просто отъезжали, а еще и резво пришпоривали коней, так как вовсе не собирались убиваться по своим подругам.

Не такими оказались двое друзей, о которых и пойдет речь в обещанной мною истории. Только у них еще сохранялось утраченное другими понятие о чести. Я думаю, что поэтому злопыхатели и задумали предательски погубить их.