История монгольских завоеваний. Великая империя кочевников от основания до упадка

В частной беседе Мунке заверил, что монголы веруют в одного Бога, но только как на руке пять пальцев, так и к небу есть несколько дорог. Великий хан не пожелал продолжить дискуссию о христианстве и довольствовался тем, что предложил монахам взять с собой письмо к королю Людовику. Его тон оказался лишь немного менее надменным и дерзким, чем тон ответа Гуюка папе Иннокентию. «Такова воля вечного неба, которую мы сообщаем. Это вам сказанное. Если ты хочешь покориться, пришли своих послов. Тогда я буду знать, хочешь ли ты мира или войны с нами. Когда по воле великого неба весь мир от восхода до заката будет в мире и радости, тогда станет ясно, что мы будем делать. Если ты не хочешь нам покориться и думаешь, что твоя страна далеко, горы высоки, а море широко, и если в этой уверенности ты поведешь против нас армию, мы знаем, что станем делать. Тот, кто делает трудные вещи простыми, а далекие вещи близкими, Он знает». (В отличие от письма Гуюка, которого теперь обнаружен оригинал, оригинала письма Мунке нет.) С таким разочаровывающим ответом монахи отбыли восвояси. Они вернулись к Батыю, в разгар зимы перешли Кавказские горы, миновали территорию султана Рума, принявшего их в Конье на Пасху 1255 года, прошли Малую Армению, переправились морем на Кипр, а потом в Триполи. В Сирию они прибыли в августе: все путешествие заняло два с половиной года.

Достижения этой трудной и опасной экспедиции были значительнее, чем ее результаты, которые разочаровали. Есть весьма существенная разница между миссиями Карпини и Робрука. Первая была папским дипломатическим посольством, вторая имела чисто религиозную цель. Ее участники-монахи стремились нести христианскую веру монголам. Они искренне верили, что один из монгольских лидеров уже принял крещение. Карпини действовал, находясь под мощным влиянием разорения монголами Восточной Европы, которое тогда еще было свежо в памяти. Он старался разобраться в источниках военной мощи монголов и вернулся с практическими советами, как справиться с вторым нашествием. Когда в Монголию отправился Робрук, память о страданиях Руси, Польши и Венгрии двенадцатью годами раньше уже стала угасать. Батый не вернулся, и уверенность Европы возродилась. Монахи короля Людовика весьма скептически относились к рассказам об обращении ханов. По их мнению, несториане создали много шума из ничего. Все рассказы об обращении Сартака, Мунке и Гуюка основаны лишь на том, что монголы больше уважают христиан, чем другие народы. А на самом деле все они вовсе не христиане. Робрук утверждал, что Сартак не желал называться христианином и даже глумился над христианами. В целом посланцы Людовика больше опасались мусульман, чем монголов. Отчет Робрука завершается оптимистичной оценкой шансов нового крестового похода за обретение Святой земли. Такая перемена отношения, вероятно, была основана на впечатлениях, полученных Робруком при монгольском дворе. Он считал, что монголы вовсе не собираются становиться христианами, но планируют масштабное наступление против ислама, которое может пошатнуть власть существовавших мусульманских государств и восстановить христианские позиции в Западной Азии. Робрук был очень хорошо информирован. Он утверждал, что планируются кампании против ассасинов, халифа, сельджуков Рума и империи Сун.