История на всю жизнь (СИ)

  - Много есть разных стран, много есть разных людей, - голос барда вроде бы и не раскатывался по всему помещению, но девушка явственно слышала каждое слово из произнесённого. А он говорил и говорил. О больших городах и о скромных домиках лесников, о коварных разбойниках и алчных работорговцах, о зверях невиданных и чудовищах сказочных, о псоглавых людях и конях с человеческими головами. И о том, как это интересно, как это заворожительно видеть каждый день новое, узнавать неузнанное и дарить себя людям, тем, кто ещё не видал, не слыхал, тем, кто сидит себе сиднем возле очага и за всю жизнь дальше ближайшей ярмарки и носа не кажет.

  Виктория так заслушалась незнакомца, что даже не заметила, когда в таверне стал появляться народ, тоже с интересом присаживаясь послушать рассказчика, и лишь окрик мачехи вывел её из оцепенения:

  - Ящерица, ты чего это расселась?

  Вскочив, как ошпаренная, девушка тут же втянулась в ежедневную круговерть, подавая на столы и лишь иногда с сожалением поглядывая в сторону барда. Теперь ей уже не выпадет свободной минутки. Разозлившись, Беатрис, как звали вторую жену её папаши, тут же надавала ей столько поручений, что девушка даже не предполагала управится ли с ними до ночи. А посетители, обрадованные неожиданным развлечением, уже просили гостя спеть что-нибудь... И тот не отказывал. Лютня звучала под закопчёнными сводами. Она манила куда-то вдаль, в те неведомые дали, в те города со счастливыми беззаботными жителями, на берега озёр, окружённых густыми лесами, в которых прятались от глаз человека дружелюбные милые существа, да-да, те самые, что могут помочь откопать горшочек с золотом или вывести заблудившегося путника из чащобы. Лютня звала к шалашам охотников, к рыбацким шаландам, на которых белозубые здоровяки уходили в спокойное и ласковое море. Лютня пела об огромных великанах и сказочных героях, сражающих чудищ то копьём, то мечом, то меткой стрелой и об их прекрасных спутницах, дарящих свои поцелуи и ласки героям после очередного подвига.

  Народ слушал, кидал монетки, иногда тот или иной поселянин заказывал что-то известное и бард в обязательном порядке удовлетворял просьбу последнего, неизменно получая пи этом похвалу, выражающуюся как в словах, так и в весёлом перезвоне монет в его шапке, ходящей по кругу.

  К вечеру в зале стало тесно - новость о том, что в "Спящем драконе" остановился бард, моментально облетела окрестности и каждый считал своим долгом заглянуть к Бассу на огонёк. Виктория, не успевала подавать на столы, мечась из кухни в зал и обратно, и Беатрис, смягчившись, принялась помогать ей. Сам хозяин, вернувшийся с мельницы, обосновался за стойкой и с сытым благодушием наблюдал за этой суетой, лишь изредка вставляя своё последнее слово или подгоняя недостаточно шуструю на его взгляд служанку. Всё было как обычно в такие дни - суматошно, весело, громко.

  Вики не чуяла ног, когда кружки перестали стучать, а повариха, весь день не отходившая от печи, грузно плюхнулась рядом с ней на скамью в кухне.

  - Ну что, притомились сегодня? - владелец таверны заглянул к ним, довольно потирая руки и пряча поглубже за пазуху мешочек с дневной выручкой, - я завтра на базар поеду, всё-таки надо б Живчика заменить, он нынче чуть плёлся...

  Старый конь, верой и правдой служивший их семье вот уже почти десяток лет, и правда, стал стар. Отец давно поговаривал о том, чтобы купить нового, да только разговоры эти ни к чему не приводили...

  - А его куда? - вскинула на отца глаза Ящерка.

  - А его... - отец на миг задумался, - его вон на бойню... Может, хоть пару монет за ...

  Договорить он не успел - дочка стремглав выскочила из кухни.

  ***

  В конюшне было темно и тихо, но Викторию это не пугало - она не собиралась заходить внутрь и тревожить животных. Забравшись по приставной лестнице наверх, на сеновал, девушка ничком упала на расстеленные попоны, и разразилась рыданиями. Тут как раз находилось её тайное убежище от всех тягот жизни - ей нравился и запах конюшни, и эта подстилка без клопов, и тихое фырканье Живчика внизу... О ногу потёрся один из котов, она не видела, какой именно, но это было не важно. Усевшись и на ощупь притянув к себе животное, девушка с огорчением поделилась:

  - Тебе хорошо - разве что пнут, когда под ногами мешаешься... А Живчику... Живчику... - договорить она не смогла - не хватило сил, чтобы опять не заплакать.

  Виктория с детства любила всю живность, и воспоминания о тех днях, когда конь был молодым и резвым, не давали ей поверить, что отец может быть столь жесток.

  - И что же случится с твоим живчиком завтра? - Голос, уже знакомый по сегодняшнему вечеру, прозвучал неожиданно из темноты. Но тон был ласковый, почти отеческий, так что сильно испугаться Виктории всё же не удалось.

  - Отец сказал, что коновалу продаст, - безрезультатно вглядываясь в темноту, поделилась своими бедами девушка, еще крепче прижав к груди пушистого друга. Кот урчал, норовя провести мокрым носом по её заплаканному лицу, и Виктория никак не могла понять, откуда раздается голос.