История на всю жизнь (СИ)

  - А вы тут что делаете? - немного недовольно спросила она, поняв, что одной ей остаться уже не удастся.

  - Ночую. Потому что комнаты все заняты у вас оказались, а под столом или за ним - как-то не очень мягко. Да и поспать не дадут. Одному сыграй, с другим выпей, третий будет свою историю рассказывать. В общем, как народ расходиться начал, подошла ко мне хозяйка и сообщила, что ночевать мне лучше на сеновале, куда она меня и проводит самолично. Так что вот и здесь. Впрочем - ещё не осень, ночь тёплая, звёзды. Да и клопов тут нет. Мыши? Ну да, мне кажется, твой дружок о них сегодня уже позаботился. Так что их я тоже не боюсь.

  Виктория не рассчитывала, что кто-нибудь станет невольным свидетелем её выплеснувшихся чувств, но бард не насмехался над ней, говоря спокойно и серьёзно, и она успокоилась. То, что в таверне не осталось свободных мест, она тоже знала - сама слышала, как мачеха говорила мужу про это... Одной, конечно, побыть уже не удастся...

  - Это моё любимое место, - кивнула девушка в темноту, кусая губы и думая, как поступить. Уходить не хотелось, но и оставаться тут вдвоем с незнакомым мужчиной было не слишком правильно. Её комнату, тоже, скорее всего, занял кто-нибудь из перепивших гостей, а значит - ей придётся ночевать на кухне, рядом с храпящей кухаркой. Даже думать об этом было неприятно и желание ещё побыть тут - пересилило. Вот ляжет он спать - тогда и она тихонечко вернётся домой, а пока...

  - А вы звёзды любите? - вопрос прозвучал по-детски, и девушка, смутившись, покраснела, хотя гостю в темноте этого и не было видно.

  - Любят мясо и тушёную капусту. Потому, что они насыщают. Любят эль и хорошее вино, потому что они веселят тело. Любят женщину, но эта любовь не у каждого на всю жизнь. И "Ах" и "Увы" одновременно. Ещё любят мать, даже когда она не очень хороший человек, да и то у многих это проходит. А звёзды.... Звёзды могут освещать путь во тьме, но ведь когда на небе луны всё равно светлее, не так ли? Звёзды помогают найти дорогу, но для этого их надо знать. А любить... Вот скажи мне, за что любить звёзды, эти маленькие плевочки на тёмном бархате неба? И пусть за ними стоит тысяча и одна история, которые и интересны, и таинственны, и поучительны порой, но любить-то звёзды за что? Видишь созвездие зверя, вон там, слева? Прищуришься - и даже похоже. А у степняков это конь. Вот ты же не пыталась на небе представить своего Живчика? Нет. А.. Кстати, а ведь есть ещё у бедняги шанс, я думаю и в живых остаться. Но тут надо немного смелости. Да-да. Сможешь ли ты?

  Бард заиграл что-то нежное и трогательное. И это была игра для Вики, для неё одной (Ведь кошек никто не считает, не так ли?) Виктория подумала было, что она просто не так выразилась, что можно любить смотреть на звёзды, но перебивать было неудобно, а когда бард, даже имени которого она не знала, сказал про спасение Живчика - мысли о далёких светилах моментально вылетели у неё из головы. А ещё эта музыка...

  - Вы думаете, я трусиха? - девушка отпустила кота и улыбнулась, не желая портить момент, - вы меня совсем не знаете... Когда два года назад мы с подружками ходили по грибы, и я увидела волка, я даже не убежала. А что надо сделать?

  - А надо как раз убежать. И всё.

  Повисло молчание.

  - И Живчика с собой взять. Утром я уйду. Вдаль, за горизонт. Присоединишься, если не струсишь. Подумай. Решать тебе.

  Виктория смолкла, обхватив руками колени, и крепко задумалась. Об отце, который стал настолько жаден, что не может подержать у себя коня, верно отслужившего всю жизнь, о мачехе, которая видит в ней только няньку и прислугу, о старшем брате, который тоже когда-то ушел из дома и не вернулся, о том, что её скоро выдадут замуж и тогда... Что будет тогда - думать не хотелось... Но как же так можно бежать?

  - А... Как тебя зовут? - задала она самый важный сейчас, как ей казалось, вопрос. Ведь разве можно уйти из дома с человеком, даже имени которого не знаешь?

  - Называй меня Грегори. Впрочем, в разных поселениях и имя у меня разное. Имя же не приклеено к тебе навечно, как кожа. Где-то оно покрывается славой и становится золотым, где-то его обваливают в дёгте и перьях. Иногда ты хочешь, чтоб о тебе знали, иногда нет. Твой отец меня знает, как Грегори Шепотуна. А в деревне на севере, откуда я пришёл, я известен, как Грег Красильщик. Если ты странствуешь, то имя твоё тоже начинает меняться. вместе с дорогой, вместе с людьми на этой дороге...

  Виктория молча слушала, зажав губами соломинку и пытаясь представить то, о чем говорил бард. Внешне оставаясь спокойной, внутри девушка переживала целую бурю чувств: ожидание чего-то волшебно-сказочного, страх перед неизвестностью, восторг от возможности поменять свою жизнь и много ещё такого, чему пока не имелось названия. Наконец, она приняла решение. Резко вскочив, бросила:

  - Не уходите без меня, ладно? - и, быстро спустившись с чердака, помчалась к дому.

  ***

  Было ещё темно, когда Виктория снова поднялась на сеновал:

  - Грегори... - неуверенно позвала она, - ты ещё тут?