История Небесного дара

Кроме стихов, Небесный дар познал много других новых вещей. В доме каждого члена общества были антикварные предметы, картины, каллиграфические надписи, изысканные фрукты на подносе — типа «рука будды»[33]. Одежда тоже была изысканной, сшитой по разным древним фасонам. Чай пили крохотными чашечками и еще более крохотными глотками. Когда кто-нибудь хотел говорить, то разевал рот и долго молчал, а потом либо говорил, либо нет. Харчевню никто не называл харчевней, а только «местом для легких закусок». В сдержанном смехе каждого таилось жало или по крайней мере презрение. Все у них было изощренным, и даже Небесного дара они называли Небесным старцем.

Он, конечно, хотел походить на них. Эти люди были еще лучше учителя Чжао. Тот не отличался богатством одежды, они тоже одевались внешне просто, но в этой простоте все-таки была изысканность: верх они делали из бумажной материи, а подкладку из шелка. Учитель Чжао часто по три месяца не стригся, члены «Юньчэнского общества» тоже носили длинные волосы, совсем по-другому: их волосы были опрятны и хорошо пахли даже без одеколона. Они не признавали модных кожаных туфель, зато щеголяли в старинных парчовых туфлях с подошвой из прессованной материи, которые великолепно гармонировали с традиционными шелковыми чулками. Это был мамин стиль, только более эстетизированный, напоминающий о цветах коричного дерева — невзрачных, но очень ароматных. «Да, мама была права! — думал упоенный Небесный дар. — Человек должен избирать чиновничью стезю, служить вдали от родного города, видеть императора или президента — только так он может стать необыкновенным!»

Члены «Юньчэнского общества» презирали разговорный язык, стихи на нем и даже из старинной прозы предпочитали новеллы эпохи Тан[34], поэтому Небесный дар раскаивался, что до сих пор писал стихи на разговорном языке. Они не выносили женского равноправия, а любили брать женщин в наложницы и слагать о них стихи — таков был стиль просвещенных мужей древности. Они не спрашивали его о домашних делах, о денежном состоянии, потому что они вообще заговаривали о деньгах лишь случайно, например, когда хотели сказать, что такая-то антикварная безделушка стоит две с половиной тысячи, а еще не продана. Подлинную цену антикварной вещи они определяли безошибочно. Почти все они умели писать пейзажи и сами расхваливали их, знали толк в традиционной медицине и могли выписать рецепт. Упомянув о каком-нибудь человеке, они сразу начинали перечислять должности, которые он занимал, да еще с точными датами, и никогда не ошибались. Начальника уезда они называли не иначе как Собачкой — по детскому прозвищу.

Вернувшись домой, Небесный дар первым делом снял кожаные туфли и оглядел свою комнату. Фу, какое мещанство! Он встал на стул, сорвал со стены популярную картинку «Весенний рассвет на дамбе господина Су» и забросил ее в кухню. Он должен раздобыть настоящие произведения живописи и каллиграфии! Конечно, сразу на это денег не хватит, но уж плоды-то «рука будды» он должен положить на подносе. Самое сложное — проблема одежды. Даже если отец даст на нее денег, неизвестно, как ее шить, да и названия подходящих материалов он не знает.

Ди Вэньшань подал ему идею отправиться в лавку старьевщика и купить там несколько натуральных старых вещей вроде синего шелкового халата или белой чесучовой куртки для верховой езды, а потом перешить их. Получится и изысканно, и экономно. Ди отправился вместе с ним, помог ему выбрать вещи, оформить покупку в кредит, подсказал портного. Когда у Небесного дара не хватало денег, Ди одалживал ему — аж до самого Нового года — или предлагал позднее послать счет его отцу, поскольку радовать отца неожиданными счетами — это одно из проявлений сыновней почтительности. Небесному дару нравился такой выход: он позволял до поры до времени не вступать в непосредственные переговоры с отцом, а там видно будет. Ди Вэньшань, казалось, все знал и все умел, в любой лавке ему открывали кредит или продавали дешевле, чем обычно. Обращались с ним почтительно, называли господином, наливали чай, угощали сигаретами. Если он хотел что-нибудь купить, это воспринималось как величайшая честь, а господин между тем, сгорбившись, разглядывал товары и находил в них одни недостатки. Он кашлял, мотал головой, стучал пальцем по своему длинному мундштуку из слоновой кости. Выбрав вещь, он говорил только: «Сочтемся после Нового года!» И приказчики провожали его до ворот.

Когда Небесный дар приоделся и посмотрел на себя в зеркало, он пришел в ужас: плоская голова, кривоватые ноги, узкая грудь, просторная чесучовая куртка похожа на траурный балахон.

— А ты немного согнись, — посоветовал ему Ди Вэньшань, — и держись мягче, расслабься. А теперь начинай раскачиваться из стороны в сторону, вот и будет естественно!