История Ногайской Орды

Казаки действительно послужили мощным орудием Москвы в замирении ногаев, что также давно замечено историками (см., например: Скрынников 1982, с. 81; Howorth 1965b, р. 1039). Во-первых, основные улусы во главе с бием отошли за Яик, так как «у Волги боятца жити от волских Козаков воины» (НКС, д. 10, л. 127–127 об., 265 об., 266), — и тем самым уменьшилась опасность их набегов на русские территории. Во-вторых, обнаружив у себя под боком беспощадного и неутомимого врага, который если и прислушивался к чьим-то указаниям, то только к московским, высшие мирзы склонились к мысли о восстановления союза с Москвой, чтобы обезопасить себя от грабительских вторжений. Выше приводилась знаменательная фраза, услышанная от «улусных людей» послом Т. Аристовым в 1580 г.: «А толко государь велит казаком у нас Волгу и Самар, и Еик отнята, и нам… всем от казаков пропасти — улусы наши и жон и детей поемлют, и нам… где ся дети?» (НКС, д. 9, л. 157–157 об.). Такие же улусники через год говорили другому послу, В. Глебову: «На Волге… и на Еике многие козаки, теснота нам от них великая самим и животине. И толко… вперед на Волге и на Еику будут козаки, и нам… от них будет добре тесно» (НКС, д. 10, л. 265 об.). Как нам уже известно, к концу 1580-х годов У рус и его ближайшие соратники восстановили добрососедские отношения с Россией. Но казачья проблема оставалась. В конце XVI в. головной болью для Больших Ногаев стали поселения казаков на Яике.

Можно считать утвердившейся в науке точку зрения на волжское происхождение яицких казаков (см., например: Алекторов 1883, с. 9; Бекмаханова 1993, с. 86; Карамзин 1989, т. 10, с. 42; Левшин 1823, с. 9; Рябинин 1866а, с. 4; Савельев Е. 1918, с. 108; Соловьев 19896, с. 262). По наиболее распространенному мнению, начальной датой их расселения является 1577 год, когда вольные общины на Волге были разгромлены Иваном Мурашкиным[260]. В пользу такой трактовки генезиса уральского казачества можно отыскать некоторые подтверждения в источниках. В 1586 г. бий Урус и нурадин Саид-Ахмед задержали у себя русских послов потому, в частности, что яицкие казаки совершают набеги на улусы. В наказе послу, снаряжавшемуся после этого в Ногайскую Орду, содержалось разъяснение: «Беглые казаки, которые жили на Волге и наших людей судовых били и грабили, и мы их велели переимать и переказнить. И они, збежав от нашей рати на Яик, да Урусовы улусы погромили» (НКС, 1586 г., д. 10, л. 31). Фольклорные данные о заселении Яика донцами (см.: Георги 17996, с. 223; Небольсин 1855, с. 203, 204; Попов А. 1816, с. 4; Рычков 1896, с. 34; Рябинин 18666, с. 65) расходятся с подобными сведениями и отражают скорее всего один из позднейших этапов формирования казачества на Южном Урале.

Легенды называют различную численность пришельцев — от сорока человек до шести-восьми сотен (Карамзин 1989, т. 10, с. 42; Попов А. 1816, с. 4; Рычков 1896, с. 34; Рябинин 1866а, с. 7). Последняя цифра приведена в грамоте Уруса царю Федору Ивановичу от 1586 г., где сообщается о приходе на Яик шестисот-семисот казаков (НКС, 1586 г., д. 8, л. 9, 10).

Организация жизни казаков в географическом центре Ногайской Орды едва ли сильно отличалась от их социальной структуры на берегах оставленной ими Волги. Основным занятием продолжали оставаться набеги на ближних и дальних соседей, а в мирное время поселенцы охотились и ловили рыбу. Новым видом военного промысла стали морские походы вдоль северного берега Каспия, а базой морских рейдов — остров Сара (Материалы 1835, с. 59). Скудное и суровое существование в предельно враждебном окружении озлобленных кочевников заставляло вести истинно спартанский образ жизни. По преданиям, предпринимались даже попытки регулировать численность общин: детей, рожденных от разноязычных пленниц, первое время убивали, «дабы через них не быть открытыми и не иметь также ни в чем затруднительной помехи» (Георги 17996, с. 223)[261]. Возглавлялись общины атаманами, которых в конце 1580-х годов насчитывалось одиннадцать (Карпов А. 1911, с. 82). Они водили отряды в набеги и походы. Очевидно, в то время казачество еще не составляло организованной иерархической структуры. Только в самом конце XVI в. началось и в первой половине XVII в. завершилось объединение разрозненных групп яицких казаков в единое Войско (Дариенко 1976, с. 49).