История Ногайской Орды

Нарастание признаков зависимости на протяжении первой трети XVII в. и приближение смысла понятия холопство к общерусскому стандарту подданства позволяют заключить, что в конце истории Ногайской Орды между нею и Москвой установились отношения вассалитета с элементами протектората[429]. В целом же в течение второй половины XVI — первых десятилетий XVII в. намечалась тенденция к постепенному вхождению Орды Больших Ногаев в состав России, но крах ногайской державы не позволил завершиться этому процессу.

В заключение нашего очерка отметим, что долгие и тесные связи с ногаями не могли не порождать и личные, человеческие контакты. Единственным своим другом называл царя Ивана бий Исмаил; а тот, в свою очередь, по мнению В.М. Жирмунского, лично заботился о бие и его семье (Жирмунский 1974, с. 482). Неформальные нотки начинали звучать, когда приходили вести о кончине верховных правителей. Мирза Мамай б. Муса утешал малолетнего Ивана IV после смерти Василия Ивановича: «Смерть ни от тебя, ни от меня сстала, от праотца нашего Адама и от праматери нашие Евги так ся сстала. Отци умирают, а дети ся на юртех оставают. И ныне мы брата своего, великого князя, отшествие оплакуем» (Посольские 1995, с. 97)[430]. После смерти Дин-Ахмеда царь направил посольство к его женам и детям «в их печали утешити», а старшему сыну покойного, Ураз-Мухаммеду, написал: «То судом Божьим осталось, и вы б, по себе розсудя, конечно не скорблялись. Смерть не от Бога не живет» (т. е. не бывает без Божией воли). Тронутый таким участием, мирза отвечал Ивану Васильевичу: «И толко ты здоров будешь, ино у нас, у девяти его (Дин-Ахмеда. — В.Т.) сынов, отец наш кабы и не умирал» (НКС, д. 8, л. 190, 202 об., 247 об., 248).

Ногайский компонент в истории и цивилизации Евразии (вместо Заключения)

В истории некоторых народов Евразии существовал так называемый ногайский период. В качестве научного термина это понятие фигурирует в историографии башкир и каракалпаков; фольклорные памятники казахов и киргизов также связывают «героический век» с эпохой господства ногаев (ногайлы). Данное терминологическое явление служит отголоском событий XV–XVII вв., когда средневековый народ ногаев и его политическое образование Ногайская Орда занимали территорию степного пояса Восточной Европы и Казахстана. С Ногайской Ордой и выходцами из нее соприкасались и отчасти ассимилировались предки казахов и киргизов, татар казанских и крымских, сибирских и астраханских, башкир и каракалпаков, туркмен и калмыков, донских и уральских казаков, а также многих народов Северного Кавказа. Влияние ногаев на соседей можно свести к трем аспектам — политическому, этническому и культурному.

Политическое влияние

Ногайская держава доминировала и являлась одним из безусловных гегемонов Восточной Евразии сравнительно непродолжительный срок — в конце XV и первой половине XVI в. Однако ее политическое воздействие на соседей началось раньше и продолжалось после этого периода. Влияние ощущалось прежде всего в татарских ханствах — таких же, как Ногайская Орда, наследниках и «осколках» Золотой Орды. «Эдигу уругу мангыты», правящий клан ногаев, занимали ведущее положение среди золотоордынской нечингисидской знати в XV в. Поэтому, когда государство Джучидов распалось, потомки мангытского беклербека Эдиге тоже заняли посты беклербеков в наследных Юртах. Правда, в Крыму и Казани эта должность существовала лишь формально, но в Большой Орде и иногда в Астрахани мангытский беклербек являлся действительным соправителем монарха (см. главы 3, 4, 5).

После разгрома крымцами Большой Орды в начале XVI в. большая часть живших там мангытов переселилась в крымские владения, заняв кочевья между Перекопом и Днепром (см. главу 4). Основная же масса мангытов и ассоциированных с ними племен-элей (т. е. ногаи) сконцентрировалась в междуречье Волги-Яика-Эмбы и образовала Ногайскую Орду. Отношения новой державы с крымскими ханами-Гиреями складывались непростые, часто враждебные. Тем не менее нередки были переходы ногайских улусов из-за Волги на Крымскую сторону. Эти миграции увеличивали число ногаев в государстве Гиреев. К середине XVI в. клан Мангыт (Мансур-улы) стал одним из четырех знатнейших и наиболее влиятельных в Крыму; в конце того же столетия конница ханства состояла уже в основном из ногаев. В 1570-х годах там была учреждена заимствованная из Ногайской Орды должность нурадина — второго после калги наследника престола (в крымской интерпретации).

Близкое соседство позволяло ногаям влиять на внутреннее положение Казанского, Астраханского и Сибирского юртов, сажать на троны своих ставленников. По некоторым источникам, эти государства были обязаны отчислять определенные платежи правителям Ногайской Орды. Еще более непосредственному и интенсивному воздействию южных кочевников подвергались башкирские племена — подданные мангытских биев.