История нового имени

Решив прогуляться по пляжу, мы выстроились в шеренгу, плечом к плечу. Но скоро Бруно приметил поднятую волной ракушку и, воскликнув: «Какая красивая!», наклонился ее подобрать. Я остановилась его подождать, и он подарил ракушку мне – ничего особенно красивого в ней не было. За это время Нино и Лила ушли далеко вперед, так что мы разделились на две парочки: они – впереди, мы – позади. Нино и Лила оживленно беседовали, и я тоже старалась завязать с Бруно хоть какой-нибудь разговор, но он отвечал коротко и неохотно. Я немного ускорила шаг, но он намеренно пошел медленнее. Говорить с ним было трудно. Он выдавал какие-то банальности о море, небе, чайках, но мне было очевидно, что он играет роль, которую считал наилучшей для общения со мной. Должно быть, с Пинуччей он вел совсем другие беседы, иначе с чего бы она так радовалась его компании. Впрочем, даже если он находил более интересные темы, разобрать, что именно он говорит, было не так-то просто. Когда он спрашивал, который час, просил передать ему сигарету или бутылку с водой, его голос звучал ясно и чисто. Но стоило ему надеть маску любезного кавалера (смотри, какая ракушка, она тебе нравится, правда, красивая, возьми ее себе), как он начинал путаться, смешивал слова на итальянском и на диалекте и понижал голос чуть ли не до шепота – одним словом, не говорил, а лепетал, как будто сам стыдился своей речи. Я кивала ему, хотя почти ничего не понимала, и старательно прислушивалась к тому, о чем говорили Нино и Лила.

Я была уверена, что он рассказывает ей о серьезных предметах, которые изучает в университете, а она делится с ним тем, что узнала из тайком взятых у меня книг, и предпринимала попытки догнать их и принять участие в разговоре. Но каждый раз, когда я приближалась к ним настолько, чтобы хоть что-то расслышать, меня охватывало недоумение. Нино рассказывал Лиле о своем детстве в нашем квартале, рассказывал живо и эмоционально, а она слушала его, не перебивая. Мне делалось неловко, и я замедляла шаг, сдаваясь на милость скучному Бруно.

Даже когда мы решили искупаться, мне так и не удалось восстановить наше старое доброе трио. Бруно толкнул меня в воду, и от неожиданности я ушла под воду и намочила волосы, чего я терпеть не могла. Когда я вынырнула, Нино и Лила уже уплыли на несколько метров вперед и с серьезным видом продолжали беседу. Они очень долго не выходили из воды, хотя плавали не слишком далеко от берега. Наверное, им было так интересно разговаривать, что они отказались от дальнего заплыва.

Лишь к концу дня Нино в первый раз обратился ко мне.

– Почему бы нам не встретиться после ужина? Мы за вами зайдем, а потом проводим до дому, – бросил он небрежно, словно заранее ждал, что мы откажемся.

До сих пор они еще ни разу не предлагали нам встретиться вечером. Я вопросительно посмотрела на Лилу, но она отвела взгляд.

– Дома у нас мама Лилы, – заметила я. – Нельзя же вечно оставлять ее одну.

Нино ничего не сказал, и его друг тоже промолчал. Мы уже собирались прощаться, когда Лила вдруг сказала:

– Завтра вечером мы идем в Форио, звонить моему мужу. Можем вместе зайти в кафе, поесть мороженого.

Меня ее слова рассердили, но еще больше меня рассердило то, что случилось потом. Едва мальчики направились в сторону Форио, как Лила, собирая свои вещи, набросилась на меня с упреками, как будто я целый день, каждый час и каждую минуту, совершала ошибку за ошибкой, включая мой ответ на предложение Нино, слишком явно противоречивший тому, что сказала она. Я не очень хорошо поняла, чем ей не угодила, но одно было несомненно: я перед ней провинилась.

– Почему ты весь день липла к Бруно?

– Я?

– Да, ты. Не вздумай больше оставлять меня наедине с этим типом.

– О чем ты? Вы сами убежали вперед. И ни разу не остановились.

– Не мы, а Нино.

– Ты могла ему сказать, что хочешь нас подождать.

– А ты могла бы сказать Бруно, чтобы шел побыстрее. Раз он так тебе нравится, сделай одолжение, гуляй с ним одна. И вообще делай что хочешь.

– Я приехала сюда ради тебя, а не ради Бруно.

– Что-то не похоже. Ты всегда поступаешь так, как тебе удобно.

– Если тебе не нравится, как я поступаю, я завтра же уеду.

– Да ну? А вечером прикажешь мне одной идти и есть с ними мороженое?

– Лила, это ты предложила пойти с ними в кафе.

– Мне надо позвонить Стефано. Если бы мы случайно их встретили в Форио, получилось бы некрасиво.

Мы продолжали пререкаться даже дома, после ужина, несмотря на присутствие Нунции. Нельзя сказать, что мы ссорились, просто наговорили друг другу гадостей, не слыша и не пытаясь понять друг друга. Нунция, которой надоели наши препирательства, печально покачала головой и сказала:

– Завтра после ужина я пойду с вами в Форио.

– Туда долго идти, – сказала я.

– С чего это нам идти пешком? – резко вмешалась Лила. – Вызовем такси, деньги у нас есть.

59