История нравов России

Естественно, такие условия привели к обширному развитию в императорской России банной проституции. Немецкий исследователь начала XX века Б. Штерн отмечает, что в Польше, южной России, Одессе и на Кавказе хозяин бани без всякого требования со стороны купающего мужчины при водит к нему несколько девушек на выбор, чтобы он мог за определенную плату выбрать одну для растираний (209). В петербургских банях служитель задает посетителю вопрос, желает ли он блондинку или брюнетку, какого возраста и за какую плату; наряду с общими комнатами в них имелись и отдельные кабинеты за три рубля. В некоторых русских банях висели фотографии девиц, чтобы каждый мог выбирать по своему вкусу и потребностям.

В XIX веке в связи с развитием капиталистических отношений в императорской России начинают эволюционировать и нравы «падших женщин». Нельзя не согласиться с Вл. Мих–невичем, который в своей книге «Русская женщина XVIII столетия» пишет о прошлом веке: «Да и позднее, когда нравы поисшатались и развилось куртизанство, то и тогда ветреность, испорченность сердца и непостоянство чувства отличали преимущественно замужних женщин, искусившихся в опыте суетной жизни и деморализации века» (170, 158). Действительно, произошло дальнейшее падение нравов, возникают трущобы, где также промышляют «падшие женщины», или проститутки. В. Крестовский в «Петербургских трущобах» пишет, что в 1858 году увидел, как один мужчина бил полупьяную женщину, причем полицейский даже и глазом не моргнул, считая это обыденным делом. Затем из полуподвального помещения выскочило несколько оборванных женщин и утащили избиваемую к себе в приют, где шла «отвратительная оргия» (134, Кн.1, 28). Такие трущобы существовали не только в Петербурге, но и в Москве, Ростове–на–Дону, Одессе и других городах российской империи.

Прекрасный знаток трущобной жизни Москвы прошлого и начала нашего столетия В. А.Гиляровский описывает трактир на Хитровом рынке под названием «Каторга», где пьяные проститутки, зачастую избиваемые, сидели со своими «котами»: «Судьба их всех одинакова, и будущее каждой из них не разнится: или смерть в больнице и под забором, или при счастливом исходе — торговля гнилыми яблоками и селедками здесь же на рынке… Прошлое почти одинаковое: пришла на Хитров рынок наниматься; у нее нарочно, чтобы закабалить ее, «кот» украл паспорт, затем разыгрывая из себя благодетеля, выручил ее, водворив на ночлег в ночлежный дом — место, где можно переночевать, не имея паспорта… «Кот», наконец, сделался ее любовником и пустил в «оборот», то есть ввел в «Каторгу» и начал продавать ее пьяным посетителям… Прошло три–шесть месяцев, и свеженькая, совсем юная девушка превратилась в потерявшую облик человеческий «каторжную тетку» (197, 72). «Коты» — это отдельная каста; они находятся в дружеских отношениях с половыми и буфетчиками, живут на вырученные их любовницами деньги. Тот же В. А.Гиляровский в своей известной книге «Москва и москвичи» подмечает: «По ночам «коты» выходили на Цветной бульвар и на Самотеку, где их «марухи» замарь–яживали пьяных. Они или приводили их в свои притоны, или их тут же раздевали следовавшие по пятам своих «дам» «коты». Из последних в притонах вербовались «составителями» громилы для совершения преступлений, и сюда никогда не заглядывала полиция…» (62, 64). Итак, «коты» живут кражей кошельков и платья у пьяных, участвуют в различного рода преступлениях.

Чуть более века тому назад все проститутки в Императорской России делились на три категории — «жрицы любви» публичных домов (всего таких домов насчитывалось 1216, число их обитательниц — 7840 человек), «одиночки» или «квартирные проститутки» (для приема клиентов их обязывали нанимать помещения, их число составляло 9763 человека) и «тайные», нелегальные проститутки из развратных притонов, не поддающихся медицинскому и полицейскому контролю (109, 38–39). Многие из них принимали у себя несовершеннолетних юнцов, хотя это и запрещалось законом.

В прошлом и начале нашего века в императорской России (как и во Франции, Англии, Германии, Австро — Венгерской монархии) процветает утонченная хореографическая проституция. Такие названия, как «Бальный зал», «Орфеум», «Танцкласс», «Аркадий» и др., весьма четко обозначают очаги данного вида проституции. О тесной связи проституции с танцами свидетельствует, например, интересное сообщение врача Архангельского в 1897 году на петербургском конгрессе по борьбе с сифилисом (именно тогда в стране широко начал распространяться сифилис). Он отметил, что в Туле, известной своими оружейными заводами и серебряными изделиями, нет танцевальных школ и что молодые люди обоего пола посещают публичные дома, Чтобы научиться танцам. Аналогичные явления встречались также в Петербурге и Москве.