История нравов России

Жестокие нравы, порожденные крепостным строем, не могли не отразиться и на представителях дна общества. Выше уже отмечалось, что в эпоху «дворцовых переворотов» жестокий гнет порождал разбойников, занимавшихся грабежами и издевательством над людьми, что во главе некоторых разбойничьих шаек находились «тайные» вожди из лиц высшего света. Майор Данилов рассказывает, что в его время (это время императрицы Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны) был казнен на площади разбойник князь Лихутьев: «голова его взогнута была на кол» (220, 152). Тогда в самом Петербурге сильно распространены были разбои и грабеж; так, в лежащих вокруг Фонтанки лесах скрывались разбойники, которые нападали на прохожих и проезжих. Поэтому полиция обязала владельцев дач на Фонтанке вырубить эти леса, «дабы ворам пристанища не было»; аналогичное распоряжение о вырубке лесов было отдано владельцам дач и домов по Нарвской дороге на тридцать саженей в каждую сторону, «дабы впредь невозможно было разбойникам внезапно чинить нападения» (220, 154). Грабили и на «Невском прошпекте», в связи с чем были восстановлены военные пикеты для прекращения этих «зол».

На Выборгской стороне, около церкви Сампсония, в казачьей слободе, которая насчитывала всего 22 двора, существовал притон. Правительство отдало распоряжение перенести эту слободу в другое место; в Петербурге случались и грабительства кощунственного характера — это «гробокопательство». Когда в одной из кирх на ночь оставили тело умершего знатного иностранца, то воры забрались в нее, вытащили тело из гроба и ограбили. Благодаря предпринятым мерам воров нашли и казнили. Несмотря на жестокие меры борьбы с преступностью — разбойников сажали живых на кол, вешали и подвергали различным страшным карам — разбои не прекращались. Необходимо отметить, что значительное усиление преступности в России связано с царствованием Петра Великого. Ведь он стремился реформировать страну путем ее европеизации и вместе с тем превратить ее в великую военную державу, однако для этого им применялись жестокие самодержавные методы. В судопроизводстве не было никаких послаблений, к тому же царь зачастую сам принимал участие в массовых казнях, сам рубил головы осужденным. Морально–психологическая атмосфера нарождающейся империи была пронизана доносительством в Тайную канцелярию, ведавшеую государственными тайнами и политическими преступлениями. Яркой фигурой этого времени служит такая наиболее выдающаяся фигура в преступном мире, как широко известный Иван Осипов (по прозвищу Ванька — Каин). Он сызмальства посвятил свою жизнь воровству; и начал с того, что обокрал своего барина и сбежал от него в Москву. Здесь он вошел в местный воровской мир после соответствующей церемонии под Каменным мостом вблизи Кремля. На ней он заплатил членский взнос и произнес речь на воровском, жаргоне. Он промышлял карманным воровством и однажды его арестовали на рынке; однако его выручили, и он сбежал из тюрьмы.

Затем Ванька — Каин перебежал из воровского мира в полицию, где под его началом находился вооруженный отряд. Прекрасное знание преступного мира Москвы позволило ему в первую же ночь своей службы схватить тридцать два преступника. «Официально он был доносчиком и не получал за это платы, поэтому, — отмечают М. Дикоелиус и А. Константинов, — вскоре начал вымогать деньги у своих бывших соучастников по преступлениям, а кроме того угрожать купцам поджогами. Таким образом, Осипов — Каин стал одним из первых предшественников современных вымогателей и бандитов» (78а, 44). Следует заметить, что с эпохи Ваньки — Каина увеличивается число преступников, которые переходят от нападений и грабежей к взломам и другим менее жестоким методам совершения преступлений.

В XVIII веке пойманных разбойников, грабителей и воров довольно часто подвергали публично телесным наказаниям; такого рода экзекуции совершались на Конной площади в Петербурге. Обыкновенно преступника везли на позорной колеснице рано утром; он был одет в черное платье и черную шапку, на груди у него висела черная деревянная доска, на которой крупными белыми буквами начертаны сведения о совершенном преступлении. Преступник сидел на скамейке спиною к лошадям, его руки и ноги были привязаны к скамейке сыромятными ремнями. Позорную колесницу сопровождали солдаты с барабанщиком, выбивавшим глухую дробь. За ней в отдельном фургоне ехал под конвоем солдат палач, облаченный в красную рубашку.