История нравов России

Общество петровской эпохи и отдельные личности имели отрицательные черты, зачастую отвратительные: и выдающиеся индивиды отталкивают от себя грубостью поведения, чувства и языка. И одной из задач немногочисленных интеллигентов тогда была исправление нравов порочных и недостатков «природного человека». Ведь в указе, приписываемом Петру, утверждалось, что «от естества самого зело трудно к благонравию прилепится» и поэтому необходимо «прирожденную грубость благими науками и учением искоренять» (94, 51). И неудивительно, что самый молодой философ «ученой дружины» Петра Великого — Антиох Кантемир — дал анализ человеческих нравов в своих сатирах «На зависть и гордость дворян злонравных», «О различии страстей человеческих», «К уму своему» и др. Он исходил из положения о равенстве людей по их природе, естеству: «…та же и в свободных (И в холопах течет кровь, та же плоть, те же кости») (110, 71). Не родовитость («порода») дает человеку чувство собственного достоинства и уважение общества, а честное отношение к своему делу и благие нравы:

«Разогнал ли пред собой враги устрашенны?

Облегчил ли тяжкие подати народу?

Суд судя, забыл ли ты страсти…

Знаешь ли чисты хранить и совесть и руки?

Не завистлив, ласков, прав, не гневлив, беззлобен?» (110, 70).

«Благородный» и «подлый» человек для А. Кантимира не является таковым по рождению, им оказывается тот, у кого благородная или подлая душа.

Нравы «благородных» и «подлых» людей четко высвечиваются в отношении к особому слою людей, профессионально работавших в сфере науки, в учрежденной Петром Первым Академии наук. Император позаботился о благосостоянии ученых, чтобы их нравы не испортились и не нанесли тем самым вреда научным исследованиям. В данном случае мотивировка рисует колоритную картину нравов: «…дабы ходя в трактиры и другие мелкие дома, с непотребными обращаючись, не обучились их непотребных обычаев и других забавах времени не теряли бездельно; понеже суть образцы такие из многих иностранных, которые в отечестве добронравны бывши, с роскошниками и пьяницами в бездельничестве пропали и государственного убытку больше, неже прибыли учинили» (149, 106). Так начал складываться популярный впоследствии образ ученого — человека несколько «не от мира сего», занятого наукой только, чудаковатого, требующего присмотра за ним.

Много внимания нравственному облику (и связанным с ним нравам), научной этике уделял М. Ломоносов, о котором А. Пушкин писал, что «в отношении к самому себе он был очень беспечен, и, кажется, жена его хоть была и немка, но мало смыслила в хозяйстве» (117, 284). Великий ученый и пиит считал бескорыстность, способность более уважать чужое мнение, если оно истинное, чем поддерживать свои ложные положения, мужество при проведении опытов необходимыми нравственными качествами ученых.

Не следует забывать, что Академия наук в России была государственным учреждением и поэтому в ней тоже проявлялись нравы, характерные для чиновничьей среды, хотя и в меньшей степени. Так, княгиня Е. Дашкова после назначения ее главой этого учреждения едет к знаменитому математику Л. Эйлеру, в течение ряда лет не посещавшему заседаний из–за. возмущавших его порядков. Она входит в залу, где собрались все академические профессора и адъюнкты, вместе с великим слепцом (Эйлер был слеп) и произносит краткую вступительную речь. Затем намеревается сесть и обнаруживает, что место рядом с председательским, т. е. первое место, по праву принадлежащее Эйлеру, собирается занять господин Штелин, профессор аллегории, бездарный, но имевший чин действительного статского советника (Дашкова острила, что и научные его знания, и сам он — только аллегория). Тогда она предложила Эйлеру «сесть, где он пожелает, так как любое место, которое он займет всегда будет первым» (98, 181–182). Находясь на посту президента Академии наук Е. Дашкова была непримирима и резка по отношению к добивающимся почета не по научным заслугам, а по чинам и связям, и в то же время относилась чрезвычайно тактично к подлинным ученым, приносившим пользу России.

Следует остановиться на нраве М. Ломоносова, требовавшего добронравия от других ученых и преодолевавшего трудности бюрократического порядка и происки недругов. В словаре, составленном Н. И.Новиковым, возникает привлекательный человеческий образ: «Нрав он имел веселый, говорил коротко и остроумно и любил в разговорах употреблять острые шутки; к отечеству и друзьям своим был верен, покровительствовал упражняющихся во словесных науках и ободрял их; во обхождении был по большей части ласков, к искателям его милости щедр; но при всем том был горяч и вспыльчив» (183, 128).