История о льве, сове и ледяном короле (СИ)

- Так это для этого был тот поцелуй? – усмехается волк, не спеша, впрочем, опускать мага на землю. Он благодарно трётся носом о тонкую светлую шею, почему-то вспоминая свою прошлую хозяйку. Наверное потому, что у неё были похожие глаза.

- Определённо, – кивает подросток и неохотно разжимает рефлекторно сцепленные на талии брюнета ноги. Волк предельно аккуратно опускает его на землю, а Тсунаёши решает до конца жизни молчать о том, что ему жутко понравились прикосновения какого-то там оборотня. Пускай он вожак. Пускай красивый.

- Меня зовут Генкши. Наверно, с этого людям полагается начинать знакомство, – голос с хрипловатыми низкими нотками подстёгивает жаждущую разврата и грязи тьму в крови мага, но подросток умеет держать своё тело под контролем. Почти всегда. Умопомрачительный поцелуй с оборотнем не считается.

В отместку за провокацию, маг окрашивает белые линии в огненно-рыжий, протягивая гласные в своём имени.

- Пока они снова не побелеют, ни один поисковик не сможет найти ни тебя, ни твою стаю. Даже Белый король с его странной магией.

– Он знает пути развития, у него есть провидица, – шепчет оборотень.

- Я сам создал это заклинание, и ни в одной книге оно не было описано, никто кроме меня не знает, как плести его сеть, – упрямится тёмный, и волк сдаётся, отступая назад. Через минуту на поляне нет ни одного оборотня, только недоумевающая стража и обиженный на весь мир священник.

- Мужеложство – грех, – припечатывает он, когда подросток подходит ближе.

- Это между прочим оскорбительно! Один раз не считается! Да это даже разом назвать нельзя! – верещит шатен, активно размахивая руками, но блондин его совершенно не слушает. Парочка стражей запихивает упирающегося мага обратно в клетку, где он и сидит весь день, униженный и оскорблённый. Утром он со счастливой улыбкой повторит Реохею его же слова, указывая на недвусмысленно бугрящиеся штаны.

Первое, что смутило мага по прибытии в замок, так это уже готовый столб для сожжения неугодного «выблядка». Второе, то, как спокойно его пропустила стража в самом замке, даже учитывая совершенно неподобающий вид для аудиенции у правителя. Реборн снова постарался на славу, подогнав величественную корону и богато расшитую огненной магией рубашку. И, наконец, третье, это то, как Его Величество, едва увидев перед собой тёмного, бросил короткое, отдающее обжигающим холодом:

- Сжечь.

Горел маг на небольшой площади внутри замка весело и ярко, плоть обугливалась под высокими языками пламени, кости чернели, а по двору разносился стойкий запах горелого мяса и палёных волос. Тьма, соскользнувшая с плеч шатена, едва занялось пламя, перебралась к ногам короля, выжидая, пока кончится развлечение для толпы зевак, а затем, когда от тёмного остались одни кости, взвилась, стекаясь к босым ногам своего господина и обволакивая нагое тело полупрозрачным злом.

- Не удивляйся, Та-ке-ши, меня видишь только ты, – смеётся маг, не приближаясь к королю, и невесомо гладит по щеке одного из придворных рыцарей,– я теперь твоя личная тёмная шизофрения.

- Та-ке-ши, – по слогам произносит Тсунаёши, приобнимая короля за плечи. Тот хмурится, недовольно потирает виски, но молчит, ничем не выказывая, что маг ему чертовски мешает. Хотя бы потому, что его никто, кроме самого правителя, не видит.

- Ну же, Такеши, – шатен растягивает губы в широкой усмешке, замечая, как вздрагивает брюнет, когда по его ногам ползёт тьма, – давай вспомним, скольких ты приказал сжечь? За этот год. Ой, а ведь сейчас только второй месяц лета.

Ледяной король хмурится и продолжает механически начищать тонкий клинок меча. 859 подозреваемых в использовании магии людей было сожжено в различных областях королевства, 127 из них на площади перед замком. Тёмный маг за спиной звонко смеётся и кладёт невесомую голову повелителю на плечо.

- А сколько было утоплено?

Правителю совершенно не нужно отвечать, шатену хватает того, что на безэмоциональное лицо ложится мрачная тень. Даже кусок вечной мерзлоты, оказывается, способен испытывать хоть какие-то эмоции. Король мстительно наступает на взвизгнувший сгусток тьмы.

- Ну, ну, не стоит обижать моих драгоценных Лордов. Извинись перед Черепом, ему, бедняге, постоянно везёт на грубиянов и беспринципных самодуров.

В зеркале на стене видно как по тьме, окутывающей хрупкую фигуру, перемещается нечто, добираясь до головы, вплетаясь в каштановые пряди, оглаживая бледные щеки, затягивая точёную шею. Правитель не мигая смотрит на бледные руки, обвившие его плечи, на тонкие пальцы с чёрными ногтями, оглаживающие золотую вышивку на его груди, на полупрозрачное зло, мягкими волнами окутывающее чужое светлое тело и струящееся роскошным живым шлейфом. Маг перехватывает взгляд холодных карих глаз в стеклянной поверхности и хитро щурится, наклоняясь ближе к брюнету.

- А, хочешь, вспомним, как я горел? Было так жарко и приятно, Та-ке-ши.