История о льве, сове и ледяном короле (СИ)

Король закрывает глаза, а звонкий смех набатом раздаётся в голове. Завтра он обязательно сходит к Реохею, расскажет о том, как у него медленно едет крыша, потому что видеть того, чьи почерневшие от копоти кости в полдень кинули в болото, явно не является признаком здорового разума.

– Знаешь, мне совершенно не важно, что ты не хочешь отвечать. Я даже не собираюсь читать твои мысли, хоть и без особых усилий могу это сделать. Но я хочу, чтобы ты знал одно – тебе от меня не сбежать.

Молодой повелитель не понимает, действительно ли он слышит рядом с собой мурлыкающий шёпот, или же он только плод его воображения.

– Я буду постоянно рядом, пока ты ешь, пока ты спишь, пока тренируешь молодых рыцарей, пока наведываешься к своему супругу, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Не зажать уши, не скрыться во снах, не изгнать святой водой – ты всегда будешь слышать, видеть, чувствовать меня.

Правитель пытается абстрагироваться от пробирающего голоса, но тихий смешок выдёргивает сознание обратно.

- Я же сказал, можешь даже не пытаться. Хочешь, заключим сделку? Продержишься месяц, не слетев с катушек – я помогу уничтожить того, кто отнял у тебя супруга. Найду и помогу уничтожить. Согласен, Та-ке-ши?

Их взгляды сталкиваются в зеркале, обжигающий ледяным недоверием, карий и, прожигающий своим жарким цветом, оранжевый. Король глубоко вдыхает, собираясь ответить, но к его губам прижимается тонкий палец, а у самого уха раздаётся голос.

- Твоё согласие лишь иллюзия выбора. Незачем тратить слова на разговоры с прогрессирующей шизофренией, Ваше Высочество, – слуга за дверью покоев внимательно прислушивается к любому шороху.

Он действительно слышит тихое движение за дверью королевской опочивальни – маг прав, там бесшумно дышит Дейзи, высматривая в замочную скважину одинокую фигуру правителя, протирающую блестящую поверхность меча.

- Время позднее, пора в кроватку. Обещаю, этой ночью я не буду вмешиваться в твои сны, но только этой ночью.

- Дейзи, – голос короля непривычно хриплый и донельзя уставший, – ступай, я сам справлюсь.

За дверью слышится шорох одежды, а затем шлёпанье босых ног по холодному полу – странный мальчишка отказывался носить мягкие сапоги из коровьей кожи. Брюнет тяжело поднимается с постели и отходит к небольшому столику у того самого зеркала.

– Особам королевских кровей не пристало справляться самим, – смеётся шатен, плавно переступая босыми ногами из-за спины правителя. Он аккуратно поддевает металлические бляшки тёмно-синего плаща, распутывая нити, а затем осторожно стаскивает лёгкую материю с плеч,– позвольте, Ваше Величество, я помогу.

Правитель смотрит на тёмную материю в тонких руках и не может понять, как выдуманному призраку удаётся держать реальные предметы. Маг отворачивается, чтобы повесить длинный богатый плащ на перекладину ширмы, а Такеши замечает, как ткань проходит сквозь клубящуюся тьму, мягко оглаживая светлую кожу синими переливами. «Материален», мелькает мысль, и тело движется само, разворачивая лицом, прижимая к холодной стеклянной поверхности на стене, сжимая точёную шейку в сильных руках. Король чувствует тепло чужого тела, биение чужого сердца, отдающееся тяжёлой пульсацией в чужих венах, но шатен только улыбается, непередаваемо-восторженно глядя огненными глазами.

- Давай, ещё сильнее, – сдавленно шепчет маг, облизывая пересохшие губы, – ещё сильнее, и ты услышишь хруст костей. Тебе же не привыкать, Та-ке-ши, сколько костей ломалось в королевских дланях?

Тонкие ладони скользят по напрягшимся мышцам, неторопливо, оглаживая тёплую кожу под холодной шёлковой тканью. И выражение лица у проклятого сожжённого мага такое, словно он чувствует только опьяняющую эйфорию. Раздаётся неприятный, режущий слух хруст, и Тсунаёши недовольно морщится, прищуривая оранжевые глаза.

- Ты действительно это сделал. Похоже, ты не ценишь людские жизни куда больше, нежели я предполагал.

Короля прошибает холодный пот, и он отпускает дрожащие руки, смотря безумным загнанным взглядом на подростка – люди со сломанными шеями не разговаривают. Они вообще не двигаются, не потирают выпирающие позвонки, ловко вдавливая их на место, не морщат нос. Маг словно не замечает этого взгляда, продолжая ловко расстёгивать пуговицы, стаскивать с правителя одежду, закидывая на ширму, и непринуждённо болтать о чём-то своём, но брюнет его не слышит. Звонкий голос сливается с жуткой и пугающей мыслью – расплатой за уничтожение магии будет не только его разум, но и жизнь.

Тсунаёши лениво зевает, когда в грудь, туда, где бьётся сердце, вонзается острый клинок. Кровь медленно стекает багровыми, почти чёрными каплями, звонко ударяясь об пол.

- Двадцать шесть, – громко информирует короля подросток, ожидая, когда лезвие покинет его грудную клетку. Повелитель выдергивает меч резко, распарывая обнажённую светлую кожу на груди ещё сильней. Шатен размазывает густую кровь по коже, не глядя, чертя письмена, а сквозная рана под безразличным взглядом брюнета медленно затягивается.