История об игроках и играх (СИ)

— Однажды в интернете нашла гороскоп, где говорилось, что только представители моего знака зодиака могут читать Кьеркегора и ржать, как кони, — сказала правду я.

Артем рассмеялся. И я снова заметила его некрасивые зубы.

— И как? Было весело? — заинтересовался мужчина.

— В некоторых местах, — честно ответила я.

Артем еще раз рассмеялся.

Левой рукой он потянул меня за пальцы и положил мою ладонь на баранку, прикрыв сверху своей, наверное, для надежности. Я задумалась, насколько его действия отвечают технике безопасности. Когда я училась водить машину, мне никогда не говорили о возможности брать за руку кого-то из пассажиров.

Мы ехали сквозь вечерний город, я разглядывала зажигающиеся фонарики и светящиеся окна. Мне нравилось представлять, как проводят вечера жители домов, придумывать истории по силуэтам на шторах.

— Ты когда-нибудь любила? — неожиданно спросил он.

— Конечно, — я утвердительно кивнула. — Родину. Семью. Работу.

— А по-настоящему? — не сдавался он.

— Ты думаешь, я любила родину, семью и работу не по-настоящему? — усмехнулась я.

Ермаков поджал губы. Ему не шло злиться, он куда органичнее смотрелся, когда был в спокойно-ироничном состоянии.

— Если ты о мужчине, то его я тоже любила, — призналась я.

— И где он?

— Дома, наверное, — я пожала плечами. — Он предпочел мне другую девушку. Поскольку он был для меня самым лучшим, я попыталась воспринимать и ее как самую лучшую, но у меня не получалось. Как ни старалась, я видела ее глупость, ограниченность, жидкие волосы, отвратительные лошадиные скулы и фигуру больного мальчика. Потом у меня упала самооценка. Позже они расстались, и он клялся, что после детской травмы не может быть с кем-то. Я думала о том, что с тупой девочкой с лошадиным лицом и мальчишеским телом он быть может… Видимо, она была для него никем… Я злилась, потому что не перевариваю стандартного вранья. Мне всегда нравится, когда мой ум уважают и придумывают что-то оригинальное. Так у меня второй раз упала самооценка.

Я отвернулась от Артема. Мне не хотелось показывать ему свое лицо. Обычно я не люблю разговаривать о своем прошлом и людях оттуда, а сегодня почему-то рассказала. Может быть, потому что устала. Может быть, потому что чувствовала свою вину перед Ермаковым и стремилась ее загладить. Только в чем природа этой вины? Непонятно…

— А я…

— Артем, мне это абсолютно не интересно, — перебила Ермакова я. — Тем более, мы уже подъезжаем.

5_5

Домовой отреагировал на мою просьбу спуститься во двор абсолютно спокойно. Наверное, он уже ждал меня. Может быть, даже не первый день. Или, как настоящий разведчик, Кузьма умел мгновенно подстраиваться под любые неожиданности.

Я сидела на качелях, скрестив ноги в щиколотках. Ничего не понимающий Артем присел на бортик песочницы: у него был потерянный взгляд и несколько замученный вид. Похоже, он не любил играть в игры, правил которых не знает и не понимает.

Кузьма подошел к нам спустя семь минут после моего звонка. Отчего-то в эту минуту я вспомнила жесткий взгляд его глаз, когда мы работали на первом вызове. И впервые мне стало страшно.

— Добрый вечер, — я нашла необходимость в вежливом приветствии. — Извините, что беспокою вас. Я не знаю, почему, но я нуждаюсь в разговоре с вами.

— Интересное начало, — прокомментировал Кузьма.

Он встал напротив меня. Его длинные уши с мохнатыми кисточками на кончиках были прижаты к голове. Скорее всего, это говорило о сдержанности и сосредоточенности.

— Я собираюсь писать заявление об отпуске за свой счет, — поставила его в известность я. — Мне нужно время на подготовку к аспирантуре.

— Я подпишу завтра, — согласился Кузьма.

Мы молчали. Когда я себе представляла наш разговор, я думала, что к этому моменту мы уже успеем разругаться, но мы оба были спокойны и сдержаны. Оказывается, начать скандалить достаточно тяжело.

— Вам было не страшно играть чужими жизнями? — я, наконец, переступила через себя. — Вы сломали судьбу девочке-колдунье, которая получит нехилый срок, если докажут ее адекватность. Лично я бы стала настаивать на психиатрической экспертизе.

— Причем здесь я? — Кузьма вскинул на меня огромные глаза.

— Вы были одним из разработчиков данной операции, — твердо сказала я. — Вы спровоцировали девочку на серию преступлений, вы дали вести расследование нам, вам нужно было столкнуть Ульяну и Мефистофеля. Неужели он настолько ценный работник, что вы пошли на человеческие жертвы? Неужели добро способно в ком-то настолько сильно нуждаться? Вы почувствовали, что он скоро может уйти, потому устроили в закрытом городе громкое празднование дня города, которое организовала нужная компания, даже не принимающая участие в тендере, вы настояли на кандидатуре Ульяны…

Домовой молча меня слушал. Я начинала задыхаться от негодования. Мне хотелось, чтобы он начал оправдываться и говорить, что все не так. И я просто придумала…