История образования и педагогической мысли: учебник для вузов

Эразм «Властителем дум» зрелого Возрождения стал Эразм Роттердамский (14671536). Один из самых образованных людей эпохи, просвещенный латинист, Эразм придал классической латыни черты, сближавшие ее с европейскими языками Нового времени. В своих «Разговорах запросто» и «Похвале глупости» он с позиций «критического гуманизма» высмеивал невежество, тщеславие, лицемерие. Эти мотивы предвосхитили развитие тем позднего Возрождения в картине Иеронима Босха «Операция глупости», романе Себастьяна Бранта «Корабль дураков».

Обличая религиозный фанатизм, Эразм отстаивал свободу вероисповедания, природное равенство людей. В педагогическом трактате «О первоначальном воспитании детей», работах «О благовоспитанности детей», «Метод обучения» Эразм обосновывал сочетание античной и христианской традиций в образовании. В своей «философии Христа» он, наряду с англичанином Дж. Колеттом (1467–1519), в чьем кружке некоторое время состоял, провозглашал идеи «христианского гуманизма». В книге «Руководство христианского воина» (1501–1503) Эразм ратовал за возрождение подлинного христианства, «погребенного под грудой обрядового формализма». Здесь он был согласен с Лютером, требовавшим реформы католической церкви. Но в еще большей степени он с ним расходился. Особенно претил Эразму религиозный фанатизм Лютера. Когда «яростный монах повел за собой немецкого зверя», а борьба против папства стала превосходить своей нетерпимостью само католичество, Эразм отмежевался от Лютера. Эразм отстаивал свободу воли, не принимая протестантское предопределение. Лютер, в свою очередь, обвинял Эразма в искажении христианской этики, очеловечении Христа вместо христианизации человека, в том, что в «Христе его интересует скорее не божественное, а человеческое начало».

В «Похвале глупости» содержится едкая сатира против любого фанатизма и догматизма. «Каким образом можно держать в своих руках ключи от знаний, не обладая самим знанием?» – вопрошает Эразм. Лики глупости бесчисленны, и «отнюдь не случайно дураки столь угодны Богу, – горько констатирует философ. – К дуракам плывут деньги, они держат в своих руках кормило государственного правления и вообще всячески процветают», – добавляет он.

Большие надежды Эразм связывал с образованием. Выдвинув принцип активности воспитанников, реализации врожденных способностей через напряженный труд, голландский мыслитель подчеркивал: «Воспитание начинается с колыбели в виде, привлекательном для приобщения ребенка к добродетелям и знанию». «Насаждать образование», особенно в изучении языков, целесообразнее с раннего возраста и в необременительной форме. Тем более недопустимы физические наказания, грубость учителей, «которым нельзя доверять даже укрощение диких лошадей». Эразм требовал также равного по правам и объему женского образования, с упором на классическое гуманитарное знание.

Педагогическая мысль французского Возрождения

В педагогических концепциях французского Возрождения выделяются имена Гийома Бюде (1468–1540 ), Франсуа Рабле (1494–1553), Пьера Рамуса (15151572), Мишеля Монтеня (1533–1592).

Бюде и Рамус – инициаторы обновленной программы обучения, связанного с экономической и политической жизнью. Вместе с тем они выступали за сохранение классического образования, в том числе языкового, «для уроков нравственности». Пьер Рамус был еще и автором учебников по древним и новоевропейским языкам.

Ф. Рабле, обличая средневековое невежество, бесчеловечность и неэффективность школьного обучения, руками Гаргантюа, героя своего знаменитого романа, выбрасывает весь «ненужный хлам, которым его снабдили богословы». Изгнав схоластов, которые учили только зубрежке текстов «туда и обратно», новый учитель Пантагрюэль поставил задачу гармоничного воспитания и разностороннего образования своего ученика, включая физическое и нравственное. Преподавание латыни, математики, астрономии, музыки велось в живой, игровой форме. Счету Гаргантюа учился за игрой в карты. В «беседах запросто» – о хлебе, соли, воде, вине ученик постигал повседневную, подлинную жизнь. Сочетая досуг с умственным и физическим напряжением, он в ясные вечера рассматривал звездное небо, в дождливые – пилил дрова, целые дни проводя на лоне природы.