История образования и педагогической мысли: учебник для вузов

Единство небесного и земного находило подтверждение и в науке. Так, уже ученый кардинал Николай Кузанский (14011464) приводил натурфилософские и математические аргументы однородности Вселенной, отсутствия в ней избранных мест. Отграничение небесного и земного окончательно рухнуло с открытием Коперника. Стало очевидным, что и на земле, и на небе действуют одни и те же законы природы, а на знаменитой картине Тициана сложно было установить, где – «любовь земная», а где – «небесная».

Реабилитация человеческого тела и природной красоты произошла сперва в философии гуманизма и лишь после этого – в живописи, восхищающей людей на протяжении веков. Возрожденный эпикуреизм, основываясь на научных результатах, утверждал следование человека природным началам. Прославление природы во всех проявлениях опиралось и на эстетические, и на этические аргументы. Этика филавтии (любви к себе) обосновывала стремление к самосохранению, к естественному развитию у природы и любых ее составляющих, включая, конечно, человека.

Гуманистический дух Возрождения наиболее отчетливо и впечатляюще воплощен для нас в его искусстве – живописи, скульптуре, архитектуре, музыке, литературе. Так, если в раннем Возрождении робкие изображения человека ограничивались мадоннами, распятием и другими библейскими сюжетами, то искусство высокого Возрождения (Леонардо, Дюрер, Гольбейн) дает целую галерею портретов, привлекающих природной красотой, силой духа, уверенностью в себе их персонажей. Прекрасный человек предстает как органичная часть такой же прекрасной природы. Неземные, бесплотные мадонны с печатью горького предзнания на лике сменяются вполне земными женщинами, излучающими радость материнства, а простолюдинка, возлюбленная Рафаэля, изображается как Сикстинская мадонна. Даже сцены распятия и снятия с креста служат теперь прославлению человека – его мужества, стойкости, убежденности.

Значение Реформации

Существенное воздействие на культурные процессы Возрождения, включая образование, оказало такое противоречивое движение, как Реформация. На рубеже XV–XVI столетий происходит ощутимое изменение гуманистических акцентов, связанное прежде всего с цепью разочарований, теперь уже в ренессансных ожиданиях. Гуманизм приобретает сурово-аскетический, даже желчный (пример – «Похвала глупости» Э. Роттердамского) характер. Этот сдвиг нагляднее всего прослеживается опять-таки в искусстве. Мужественными, суровыми, полными достоинства, а порой и горького сарказма предстают на портретах Гольбейна, Дюрера, Кранаха, нидерландских мастеров сам автор «Похвалы», Эразм, великие реформаторы и даже простые люди той эпохи. Ценности религиозной морали приобретали общечеловеческое измерение, связываясь с чаяниями и тревогами человеческой жизни.

И когда в 1517 г. Мартин Лютер (1483–1546) вывесил на воротах города Виттенберга 95 тезисов с осуждением злоупотреблений церкви и требованием чистоты религии, это было манифестом социальных противоречий. Вскоре они вылились в Крестьянскую войну 1524–1526 гг. в Германии и массовые столкновения в других странах, происходившие под знаменем Реформации.

Поскольку гуманизм оставался идейной ориентацией достаточно узких, наиболее просвещенных кругов, то именно Реформация явилась наиболее массовым движением XVI в., по определению Ф. Энгельса, своеобразной «религиозной буржуазной революцией XVI в.». Реформация оказала глубочайшее влияние на все сферы общественной и духовной жизни, явив парадокс раскрепощающего и прогрессивного влияния идеологии, звавшей «назад» (к «подлинному христианству»), противопоставлявшей аргументации на основе разума и науки (которую Лютер называл «потаскухой дьявола»), упования на «твердость духа и силу убеждений», «отчаянный выбор», требующий освобождения не философии, а «от философии». Как писал К. Маркс, «Лютер победил рабство по набожности только тем, что поставил на его место рабство по убеждению. Он разбил веру в авторитет, восстановив авторитет веры. Он превратил попов в мирян, превратив мирян в попов. Он освободил человека от внешней религиозности, сделав религиозность внутренним миром человека. Он эмансипировал плоть от оков, наложив оковы на сердце человека» [7. Т. 1. С. 422–423]. Столь же неизбежно, когда лозунг свободы убеждений сыграл свою роль, учение Лютера само догматизировалось. Тем не менее огромное число людей поверило в право на свой путь к Богу, на собственное мнение и собственный выбор – в любых вопросах. Юридическими завоеваниями Реформации явились концепции естественного права, свободы совести. Именно в этих условиях особенно уместно стало учение св. Фомы о «внутреннем учителе», об индивидуальном сдерживающем начале.