История очевидца иных миров

Резник внутренне был готов к этому и всё же не до конца. Тем паче было неожиданно увидеть того, кто вышел из дверного проёма. Появись тут Чужой или Крипер, Барри удивился бы меньше. Сначала Резник чуть не заорал и не обмочился от радости. Он увидел, что по крыльцу, на подъездную дорожку спускается недотёпа и придурок Рахим Малик. Он был растрёпан, перемазан в чём-то, а в руках нёс всё ту же коробку, что притащил судья Лич. И только когда Малик неспешно преодолел половину пути от дома до ворот и будки, Барри заподозрил неладное. Походка, манера держаться, да просто рост и объем — всё было не то, не маликовское. Во рту у Резника пересохло, он подумал, что предпочёл бы, чтобы к нему приближался Чужой или Крипер, но не эта пугающая фигура. С детских лет Барри, спасибо дорогому папаше, уяснил, что чудовища реальны, и все они имеют вполне человеческий облик. Чудовищем был отец, напивавшийся по вторникам и пятницам ничуть не реже, чем по средам и субботам, а после увлечённо колотивший Барри, его младшего брата и забитую жену, понося их последними словами, самыми мягкими из которых были «жидовские отродья» (фантастической тупости человек был его папаша, как осознал Барри значительно позже. Будучи ярым юдофобом — жениться на чистокровной еврейке, и осознать свою ошибку значительно позже. Впрочем, где были глаза и уши его матушки до замужества — для Барри сие тоже осталось тайной за семью печатями). Чудовищем был О'Рурк, человек без моральных принципов, понятий о человечности, но с богатой фантазией. А этот, идущий сейчас к будке, он тоже неминуемо должен быть чудовищем. Чудовищем, что может не просто растерзать Барри Резника, но куда больше — пожрать его душу…

Человек в одежде Малика (костюм висел на нём мешком, и странно, что Барри сразу этого не заметил) негромко, даже вежливо, стукнул в окно будки, около которого застыл Резник. Видя, что охранник никак не реагирует на него, человек в одежде Малика стукнул посильнее и прокричал:

— Э-гей! Вы там живы?

Барри лишь кивнул, продолжая пялиться на незнакомца, на его искажённые брызгами чего-то красного (может, это и не кровь, а… Да-да, он просто неаккуратно ел клубничный джем) черты лица, на ящик в руках. Где-то на периферии сознания, хранилась информация о пистолете в столе, о том, что человек в одежде Малика не держит оружия на виду. Но Барри чувствовал, что знание это ему ни к чему, что, как бы ни выглядела ситуация со стороны, он находится во власти этого метафизического чудовища.

— Ну, хорошо, а то я уж испугался. Чувствуешь себя, как на кладбище. Особенно нервирует тишина. Даже птиц не слышно. А Вас нервирует тишина?

Попадание в яблочко! Да они прямо родственные души. Барри подавил нервный смешок и ещё раз кивнул.

— Так и знал. Вам, должно быть, не по себе будет остаться здесь одному?

Барри молчал, пытаясь проглотить что-то колючее, застрявшее в горле.

— Ну, я вообще-то вот зачем к вам обратился. — Резник поразился абсурдности сцены. Складывалось впечатление, что праздный турист обращается к столь же праздному аборигену, а не убийца к потенциальной жертве. — Не могли бы Вы открыть мне ворота. Дела я свои закончил, и ничего больше меня здесь не держит.

Барри не верил своим ушам. В будке было довольно прохладно, но капельки пота сбегали по вискам и щекам. Дрожащая рука миновала ящик стола (пистолет, ты всё ещё можешь попытаться), поднялась к монитору и щёлкнула тумблером на панели управления. Ворота начали медленно раскрываться.

Человек в одежде Малика удовлетворённо кивнул, махнул Резнику и пошёл к растущей щели выхода. Но не сделал и трех шагов, как резко развернулся и поманил Барри пальцем. Словно разжали невидимые тиски, и Резник обрёл свободу речи и действий.

— Что?! Почему?! Тебе этого было мало? — Барри выскочил из будки и направил указательный палец на особняк. — Ладно же, действуй…

Человек в одежде Малика с недоумением уставился на Барри, почесал подбородок с лёгким налётом щетины, и, возвращаясь мыслями к тому, что собирался сделать, произнёс:

— Да, возможно Вам будет интересно. Вскорости, час, два, не знаю точно, здесь будет более людно, чем сейчас. И, может статься, Вам будет в тягость общение с прибывшими. Скорее всего, Вы выступите свидетелем, но не наверняка… Поэтому, если хотите знать моё мнение, то Вам лучше не медлить и поскорее покинуть это место… Прощайте!

Несоответствие ожидания и реальности, а также допотопная манера разговора снова выбили Резника из колеи. Когда, наконец, смысл сказанного дошёл до него, он обнаружил, что дрожит от пронизывающего ветра, а человек в одежде Малика бесследно исчез.

— Что за…

Барри кинулся в будку. На наружных мониторах ничего. Точно испарился. Барри выждал для верности десять минут, ещё раз взглянул на монитор, а потом, набросив свою «Аляску», осторожно выбрался за ворота. Никого, насколько хватает глаз. В одну сторону безбрежная пустошь, в другую — дорога с примыкающим к ней густым кустарником. Кроме гудения ветра никаких больше звуков, ни голосов, ни звуков отъезжающих или приближающихся машин.