История Одного Андрогина (СИ)

- Послушай, Ева. Я знаю, что тебе больно. Прости. Дай мне шанс сказать тебе хоть слово. Открой дверь. – пыталась достучаться Астрид.

Ева понимала, что Астрид улетает. Сейчас последняя возможность сказать друг другу что-то. Но она не хотела говорить, и не хотела слушать.

- Ева, я должна сказать тебе кое-что важное! Выслушай меня! Открой мне дверь! Я хочу, чтобы ты меня простила, ведь я тебя простила! Ну же, открой! Это касается только нас с тобой…

Астрид услышала музыку по ту сторону двери. Ева не пожелала ее слушать, включив магнитофон, стоявший рядом. Это был старый знакомый мотив: David Bowie – «Fame».

- Черт, Ева. Открой! – со всей силы забарабанила Астрид по двери.

Но бесполезно. Ева слушала музыку и курила сигарету. Она опрокинула голову назад, на спинку дивана, и расслабленно закрыла глаза.

Астрид опаздывала на самолет. Она не могла выломать дверь или вытащить Еву из квартиры. Она терзалась и была обреченной. Достав праздничную коробку из кармана, она оставила ее у двери и еще долго смотрела на нее, не в силах покинуть данное место.

- Надеюсь, у тебя все будет отлично, Ева. – произнесла она с шепотом в голосе и с трепетом в душе, осиливая себя покинуть Лондон навсегда.

Ева так и просидела целый день, даже не выглянув за пределы квартиры. Под вечер она допила бутылку коньяка и уснула намертво.

Проснувшись на следующий день, Ева сразу же почувствовала невыносимую головную боль. Она выпила несколько таблеток аспирина и решила принять душ, дабы освежиться.

Она чувствовала себя разбитой. Она с силой приняла душ, и для нее стало облегчением выключить кран и снова одеться. Она решила, что нужно выйти из этой прокуренной и насквозь пропитанной алкогольными запахами квартиры, и пойти погулять, подышать свежим воздухом. Ей давило в висках от этих стен вокруг нее. Она чувствовала, что ей нужно позавтракать как следует. Пойти в кафе. Печальный вид пустой бутылки и окурков еще больше содвигал ее на это.

Надев огромные солнцезащитные очки, чтобы не красить глаза и скрыть свою синюшность, Ева вышла из квартиры и увидела какой-то предмет под своими ногами. Осмотревшись по сторонам, она наклонилась к подарочной коробочке и взяла ее в руки. Чуть поразмыслив, она стала вспоминать, как вчера к ней стучалась Астрид. Возможно, это она оставила у нее под дверью.

Растрепав коробку, Ева увидела ее содержимое. В ней хранился браслет, на котором было написано: «Я тебя люблю». Это нечто застопорило Еву. Ей было сложно думать. И положив этот браслет в карман своих коротких бежевых шортов, она решила не останавливаться, отложив мысли на потом. Ей хотелось на пространство. Ей хотелось есть.

Ева не желала думать об Астрид. Это слишком напрягало ее. Но подобные мысли произвольно лезли в ее голову. Особенно ее охватило чувство дежавю, когда она, погруженная сама в себя, случайно наткнулась на то самое кафе, в котором Астрид похмеляла Еву после ее первой пьянки в Пещере. Ева долго думала, заходить в это кафе или пойти в другое. Но ее живот так бурчал, что у Евы не было иного выхода, как пойти в то самое кафе.

Она старалась не думать и не обращать ни на что внимания. Единственной целью для нее было: выпасть на стул и заказать какой-нибудь бодрящий салат с пивом. Пока официант оформлял заказ, Ева оперлась своим лбом себе в ладонь, чтобы минимизировать боль в голове, и опустила взгляд сквозь солнцезащитные очки.

Какой-то парень, видимо услышав знакомый голос, повернулся, будучи за стойкой, и глянул на Еву, которая не проявляла активных признаков жизни. Ее огромная оправа очков была так же отдаляющая, как и сама Ева. Держа полулитровый стакан молочного коктейля в руке, он решил подойти к столику Евы с приветственными словами.

- Можно? – спросил он.

- Как хочешь. – без эмоций сказала Ева, поначалу не подняв свою голову.

Ей было абсолютно все равно, кто там и с чем пришел. Худощавый брюнет уселся на стул в надежде, что Ева взглянет на него и узнает. Но даже когда она соизволила уделить ему несколько секунд своего внимания, она никак не показала, что знает напротив сидящего человека. Она лишь сделала глоток пива, как только официант поднес заказ, и продолжила находиться на своей волне.

- Ты не узнаешь меня? – удивленно с заинтересованным взглядом говорил парень.

Он не знал, смотрит ли на него Ева сквозь эти чернющие, здоровенные очки. Но ему казалось, что она вовсе безразлична. Не только по отношению к нему, а и ко всему здесь происходящему.

- Нет. – холодным тоном ответила Ева и сделала глоток пива.

Парень, наблюдая всю эту картину, сказал:

- Разве тебе можно пить пиво?

- Черт! Та кто ты такой, твою мать? – с яростью сказала Ева и сняла свои очки, чтобы лучше взглянуть на этого наглеца.

- Выглядишь неважно. – сказал тот, чуть передернувшись.

Он смотрел на Еву и будто спрашивал: «Неужели ты не узнаешь меня?». И сидя так, он все больше понимал взгляд Евы, который выражал усталость, безразличие и недовольство данной ситуацией. Решив не томить душу ни себе, ни Еве, он сказал:

- Я Сэм! Разве ты меня не помнишь? – стараясь сделать доброжелательную улыбку.