История одного безумия

«Еще и не то ей пришлось вытерпеть… миновало все… ведь миновало?.. или нет?..»

Марк забылся, вслух сказал несколько слов…

Женщина в шляпке с искусственными цветами посмотрела на Марка с любопытством…

«Чем это я так удивил ее?.. наверное, дома ее ждет муж, собака… увы, меня никто не ждет… жена изменила с братом, он моложе на два года… и живой… а я, как и Бенедикт, вышел из дома и пропал…

Я помню этот злополучный день… паром налетел на рифы, перевернулся и затонул… телами утопленников был устлан весь берег… их цепляли баграми и вытаскивали из воды… кого без руки или без ноги, а кого и без головы… пир был у рыб…»

Марк заглянул в глаза женщины в мантии и невольно и непритворно вздохнул…

«Жизнь, наверное, она ненавистной считает… пережила и ужасы нашествия грязи, и войну с собаками… видела и бегущих людей, и догоняющих, и гонящих… насытилась зрелищами…

Стоит, молчит, губы закусив…

Сколько ей лет?.. старость ее почти не коснулась…

Старость безобразна… она страшней даже и самой смерти… разум туманит…

Ничего лишнего не дала мне жизнь… а сколько всего было у Ады!.. театр, слава…»

— Что вы все смотрите, смотрите?.. — спросила и встревожилась женщина в мантии… она повернулась к Марку спиной и пошла к лестнице… торопливо… чуть ли не бегом…

— Куда это она?..

— И этот тощий, рыжий и хромой на обе ноги, туда же…

— Когда-то она была примадонной, но, увы, после нашествия грязи она потеряла голос… бог над ней сжалился, ума ее лишил…

Марк шел за женщиной в мантии и размышлял:

«Грязь и мой разум чуть не забрала, когда я увидел, как гибнут люди в водоворотах… помню, грязь сделалась красной от крови… люди простирали руки к небу, молили не бога, а смерть спасти их…

Кто-то запел плач… это была Ада, красиво облаченная… она пела и шла по песчаной косе между волной и волной…

Помню я это ее шествие…

«Несчастная, злополучная… что она задумало?..» — думал я…

Все беды наши от лукавств и неразумной необузданности…

Женщины завопили, мол, удержись от насилия над собой… но Ада уже шагнула в ропотное море… зашла по колено, по грудь и скрылась с головой…

Я кинулся за ней в предвидении гнетущей неизбежности…

Меж тем тело Ады всплыло… ее окружили волны, и понести на своих спинах к одному из западных островов… их там целая стая…

На одном из этих островов Бенедикт отбывал ссылку…

Жил Бенедикт один, как бог…

Ада вышла из воды, но не решилась войти в божий чертог…

Бенедикт увидел ее и вздрогнул, невольный трепет его охватил от ее вида, от ее тела, от ее рыжих кудрей, от ее глаз, слегка покрасневших и вспухших от воды…

«Кто она?.. — размышлял Бенедикт… — Откуда она?.. на берегу ни лодки на веслах или под парусом… да и берег бурливый, рифы и слева, и справа…»

Бенедикт глянул на деву и отвел взгляд, а дева подумала, что он не бог, а бес…

Видом Бенедикт был, как и я, рыжий, худой и хромой на обе ноги… и уже на пороге старости… некому нас от нее избавить…

Ада стояла и молчала, стыдясь своей наготы… пыталась ладонями заслониться…

Бесполезно… и так все видно…

И Бенедикт молчал, не знал, что сказать…»

Женщина в мантии остановилась у лестницы, спускающейся к набережной…

«Кто этот незнакомец?.. стоит у афишной тумбы и разглядывает меня или делает вид?.. он так похож на Бенедикта… помню, как он рассказывал мне о своих пристрастиях, от которых и я не могла избавиться, изгнать из души образы воображения и вернуть себе голос и красоту того, кто ее дал мне… он позволял себе делать много из запрещенного… говорили, что Бенедикта его дядя окрылил к созерцанию творения божьего, побывал он и в чертогах преисподней, и на небе… вообразил себя богом…

Кто-то написал на Бенедикта донос, и он исчез… случилось это перед нашествием грязи…»

Тревожась в сердце, женщина в мантии вспоминала, как грязь гналась за ней, и невольно задрожали ее колена…

Она пошла еще быстрее, оглядываясь, но волна грязи догнала и заплескалась у ее ног…

«Она как живая…» — подумала женщина в мантии…

Кто-то вскрикнул за ее спиной… она обернулась и увидела незнакомца… он кружился в водовороте грязи… грязь увлекала его в глубину… и сил у него не было вырваться из плена…

Незнакомец вынырнул, вскинул руки и исчез…

* * *

На подмостках стоял уже другой оратор… толпа слушала его, не прерывала:

— От скверны греха мы очищаемся невольными скорбями… не хочет бог, чтобы мы оставались неискушенными, но хочет, чтобы мы подвергались испытаниям, напускает на нас грязь, собак, огонь искушений… и на время скрывает данную нам свыше благодать…

— О чем он говорит?.. — заговорил незнакомец, похожий на монаха…

— О конце света…

— Он думает, что бог бичует нас, чтобы полюбить…

— Ну да… пока мы не исполнимся ненависти к видимым благам… и горесть удовольствия от них не потопим в слезах…

— Бес блуда был причиной и моего падения в ров тинный… — пробормотала женщина в мантии…

— О чем это вы?..

— Так, ни о чем…

Женщина в мантии уже шла по песчаной косе между волной и волной… она шла и пела…

Порыв ветра обдал женщину пеной, толкнул в воду, но она устояла, прислонилась спиной к скале…

Марк тронул ее за плечо, потряс…

Веки женщины задрожали, приоткрылись…