История одного имени

Честно говоря, Лайтмена слегка злило, что эти двое не испытывают привычного ему ужаса и брезгливости «чистенького» обывателя к террористу и убийце. Они словно бы не только «повидали всякое», но и выработали какое-то свое, особое отношение к жизни. Да, в Библии написано «возлюби ближнего своего, как самого себя», но вот как бы это сделать?

Ланс всегда думал, что такого маньяка, как он, может вынести разве что он сам. И вот нате. Ланс по пальцам мог пересчитать всех, кто хотя бы не боялся его, и то речь шла, в основном, о людях, не знающих его настоящего лица или откровенно глупых. Он привык, что априори лишен дружбы, доверия… Даже Марселю он доверял, скорее всего, лишь потому, что изучил его досконально. Марсик платил ему той же монетой. Да, он никогда не выполнил бы приказ руководства убить Лайтмена, но в особо тесных узах как бы и не нуждался.

Ланс привык объяснять и свои, и чужие чувства привычками или низкой организацией мыслительной деятельности. (Например, обывателям он внушал ничем не мотивированные ужас или обожание, и добивался он этого просто корча рожи с экрана).

И единственным исключением из этого правила… да, вы не ошиблись, исключения были. Был маленький… как бы его еще обозвать… глупый Мишель. Тот самый щенок, которого Ланс спас в подвалах Теодора Ментена.

* * *

Заключив с Тэо формальное перемирие, Лайтмен совсем забыл про Мишеля. Он даже не поинтересовался — сумел ли пацан спастись. Но примерно недели через две после той кошмарной истории они случайно встретились снова.

Ланс куда-то очень торопился в тот день. Ах, да, он только что ликвидировал банду или еще что-то в этом роде, и спешил вытащить из своих ребер две засевшие там пули. Пули мешали регенерации, кровь подтекала, и надо было со всем этим срочно что-то сделать. Он был без маски — то ли потерял, то ли сорвали. В общем, спешил.

Мишель узнал его на улице и сразу бросился на шею. Ланс с трудом уклонился. Его пошатывало, и он вряд ли устоял бы под этими «объятиями». Пацан вывалил на него все свои переживания и размышления: о его поисках, возможной смерти и т. д., и т. п. И… ввалился в его квартиру, как будто прожил там полжизни!

Ланс тогда был слишком слаб, чтобы спорить. Он запер мальчишку в одной из комнат и ушел, чтобы заняться перевязкой. Заштопав раны и поспав часов 6, он вспомнил про Мишеля. Отперев дверь, обнаружил подростка по уши сидящим в своем личном компьютере.

С огромным трудом переключив внимание Мишеля на себя, Ланс понял, что 6 часов пролетели для того как одна минута, и что подросток настолько же разбирается в электронике, насколько неуклюж и безграмотен во всем, что связано с боевыми искусствами и самозащитой.

Но самым удивительным для Лайта было то, что мальчишка принял его «в друзья» сразу, не считаясь ни с его прошлым, ни с будущим.

В конце концов, Ланс не то чтобы поверил, будто Мишель как-то по особенному любит его, но смирился с этим фактом.

Поначалу живой и любопытный пацан причинял Лайтмену слишком много беспокойства. То он таскался сзади, как хвост, и мешал работать, то не вовремя разбирал компьютер, а один раз даже ухитрился разбить личный флайер Лайта… Но чем дальше, тем сильнее Ланс привязывался к щенку. И скоро Мишель уже почти не появлялся в приюте, где провел среднюю половину жизни, а дневал (и ночевал иногда тоже) на официальной квартире Лайтмена. Можно сказать, что бывал он там чаще самого Ланса. Тот поощрял полную самостоятельность подростка, пропадая то на съемках, то вообще черт знает, где. Правда, теперь, когда Лайтмен возвращался поспать или перевязать раны, его могла встретить на пороге заботливая «нянюшка»…

К счастью, могла и не встретить: Мишель взрослел, ему исполнилось 15, он оброс связями и знакомствами, и уже не так нуждался в Лайте. Тот не ревновал — Мишелю нужен был свой, настоящий мир, а не выдуманный герой, который на самом деле и не герой вовсе.

* * *

Лайтмен вспомнил о Мишеле, и ему стало не по себе. К тому, что кто-то из людей Нортона мог вычислить, куда его везут, по сигналам вшитых в тело датчиков, Ланс относился с садистским юмором, но Мишель тоже мог это сделать! У него вполне хватит ума начать разыскивать Лайтмена, когда в заявленные сроки он не вернется и режиссеры начнут осаждать квартиру.

Ланс представил, как пацан возвращается домой после недельного загула, находит на автоответчике 12 дюжин проклятий кинорежиссеров и партнеров Лайтмена по съемкам и…

Лайт начал высчитывать, как давно его потеряли на студии. Начнет ли его искать Мишель? Сумеет ли он отрегулировать резервный флайер? Скорее всего, сумеет. Значит, Лайт должен успеть удрать от этих двоих в течение максимум трех суток. Но как?

Тут «самолет» как-то странно тряхнуло. Ланс на миг потерял привычные ориентиры в пространстве, а когда восстановил их, самолетик уже сбросил обороты и полз по мелководью. Дно было изумительно красивым. Лайтмен прильнул к иллюминатору: выдавить его, конечно, нельзя — хоть полюбоваться.

— Как ты думаешь, Стэнли, — сказал вдруг Смуглый по-русски, — может, возьмем этого с собой на Остров?