История одного имени

— А черт его знает. Торговой столицей официально управляет Совет торговцев, куда входим и мы с Арчи. Я — как бизнесмен, он — как начальник полиции. Лорд Саймон автоматически входит в него как глава своего нома, ну а разбойники почти всегда выбирают нового посланника, который приезжает иногда с головой предыдущего.

— А вот там, в горах, что за башня? — Мишель разглядывал маленький замок там, где граница обетованной земли терялась в скалах.

— Псих там живет, — поморщился Льюис, — трахается с собственной сестрой и считает себя магом и волшебником.

— Льюис его почти не выносит, — усмехнулся Арчи. — Он сам, по-моему, начинал с сестренкой, вот его и…

Льюис бросился на Арчи, и они покатились по полу, то ли в шутку, то ли всерьез тузя друг друга.

Мишель подумал секунду, взглянул вниз и катапультировал обоих драчунов прямо в огромный открытый бассейн на центральной площади торговой столицы. Он решил осмотреть остров самостоятельно.

* * *

Ланс, конечно, изо всех сил не подавал вида, что Остров его пугает. Да и скажите на милость, чего тут бояться: пальмы-цветочки, солнечные ожоги да желтая лихорадка — обычный туземный набор. Он шагнул на горячий песок, скривил губы. Солнце пекло сверху и снизу.

— Отпустим его, пусть погуляет? — спросил Стэн почти весело. Солнце отразилось в его стальных глазах и, наконец, заставило их улыбнуться. Или это был оптический обман?

— Отпустишь его. Тут же топиться побежит… А запереть, так куда его тут запрешь? Разве что в колонию отвести?

— Там, кстати, ему и веселей будет, — без тени улыбки пошутил Стэн.

Смуглый пошел и потянул за собой Лайтмена. Тот подчинился — не ехать же по песку на брюхе.

Они двинулись вдоль берега. Было невыносимо жарко. (Ланс сам никогда не вылез бы в такую жару из флайера.) Когда пленнику стало совсем худо, у кромки зелени они увидели группу голых, обугленных, но в прошлом белых парней, и три деревянных строения.

Ланса Смуглый толкнул на горячий песок, рядом с местными жертвами тропического солнца. Лайт даже не взглянул на них.

Неслышно ступая, приблизился еще один… человек. (Лайтмен на секунду усомнился, правильно ли он определил вид гуманоида). Внешне он от людей почти не отличался, но, зажмурившись, Ланс увидел его как огромный сияющий шар с золотисто-голубоватой начинкой внутри.

Пленник поднял глаза и бесцеремонно стал изучать чуть-чуть иное лицо незнакомца — внешне так похожего на туземца, а внутренне на бога.

Кожа у туземца была смугловатая на вкус Лайтмена, но, безусловно, белая. Черты лица очень правильные и довольно привлекательные. На вид гуманоиду было от силы лет 40, но чувствовалось, что на самом деле ему несоизмеримо больше. Держался он очень прямо. Одет был крайне просто — светлая, похоже, льняная рубаха с длинными рукавами и треугольным вырезом, льняные же брюки, не широкие, но достаточно свободного покроя. Украшений не было, кроме темно-синей, змеящейся по вырезу вышивки. Одежда, кстати Ланс и потом не видел другой на здешних мужчинах, больше всего напоминала ритуальную…

— Солнце и Радость, Оуэр-тэен, — сказал Смуглый. — Надеюсь, ты позаботишься о нашем госте, пока мы будем здесь?

Туземец улыбнулся. Лайту показалось, что он ответил что-то, но не вслух и не в привычном пленнику ментальном диапазоне. Смуглый убрал руку с плеча Лайтмена. Его тут же обступили со всех сторон голые коричневые люди. Он попробовал встать.

— Хочешь удрать даже не познакомившись? — несколько рук сразу удержало его. Говорили по-английски.

— Как тебя зовут?

— Американец?

— С какого корабля?

Ланса просто засыпали вопросами, половину из которых он не расслышал: дело шло к солнечному удару.

— Эй, а ты не болен? (Наверно, Ланс стал уже не в меру бледным)

— Может, пойдем в тень? «Я хочу в воду!!!»

— Вода у берега почти горячая в это время суток, — произнес без акцента очень ясный чистый голос.

Ланс поднял голову и увидел совсем молоденького туземца той же породы, что и Оуэр-тэен. У него было подозрительно приятное открытое лицо.

— Пойдем со мной, — предложил туземец. «Разбежался», — подумал Лайтмен.

Ему помогли подняться. Ланс понял, что еще немного — и понесут, и, вывернувшись из рук доброжелателей, пошел сам.

В аккуратном деревянном здании было действительно прохладно и чисто. Оно мало напоминало построенное — словно бы стволы и ветви сами переплелись в некое подобие длинной хижины. Лайтмен быстро сел в уголке, спрятав подбородок в колени.

Туземец подал ему чашку с водой. Ланс «не заметил». Парень, совсем не удивившись, вдруг плеснул воду ему в лицо, и, пользуясь секундным замешательством, заставил сделать несколько глотков, а остатки воды вылил на макушку. Похоже, навык у него был.

Лайтмену захотелось сказать туземцу какую-нибудь гадость, но, посмотрев в его младенчески чистые глаза, он промолчал. А туземец, наконец, сделал самое разумное из того, что мог — ушел.

— Ну и кто ты? Мы так ничего и не услышали, — спросил один из перезагорелых парней. Теперь все они (не меньше двух дюжин) вторглись в хижину.

— Я — Майк.

Ланс обернулся и посмотрел на «Майка» долгим, не предвещающим ничего хорошего взглядом.