Читаем История одного лагеря (Вятлаг) полностью

Бацильный — истощенный человек

Баш — доза наркотиков (анаши) на один прием

Башки — деньги

Баян — шприц для инъекции наркотиков

Бегать — воровать

Бегун — вошь, клоп

Бедка, бидка — проститутка

Бейбут — кинжал

Беляшка — опиум

Берданка — передача арестованному

Библия — карты игральные

Бич — бывший интеллигент

Бикса — девушка; опытная проститутка

Бирка — документ, паспорт

Бить по ширме — залезать в карман

Бить пролетку — бесцельно ходить

Блатная музыка — воровской жаргон

Блатовать — господствовать над преступным миром; склонять к прес туплению

Блатыкаться — научиться говорить на воровском жаргоне

Блатырь — конокрад; осведомитель из воров; скупщик (приемщик) краденого

Близец — наводка на преступление

Блуда — нож

Бобер — лицо с деньгами, объект преступного посягательства

Бодяжить — готовить пищу

Бока — часы

Бока скуржавые — часы серебряные

Бока фиксовые — часы золотые

Боксер — хулиган

Бол, болтика — игральные карты

Болеть — содержаться под стражей

Болтать по фене, ботать по фене — разговаривать на блатном жарго не

Борода — неудача

Бохарый — пьяный

Бочата — часы

Браслет — наручники

Бревно — человек

Брод — место скопления проституток (иногда — улица)

Бродвей — место сбора осужденных в ИТК; улица

Бросить в торбу — посадить в изолятор, в тюрьму

Брызгать — убегать от конвоя

Брюнетка — автозак

Бубан — булка, буханка хлеба

Буги — ноги

Бугор — бригадир; верховодящий в камере

Буза — неповиновение, бунт

Букет — человек, осужденный по нескольким статьям

Бумага — сотня рублей

Бур — помещение камерного типа

Бурить — играть в карты

Бусать на халявщину — пить на чужой счет

Бутиловка — толкучка

Бутить — разговаривать

Буфера — женские груди


В

Вакса — водка

Валетный — придурковатый

Вальнуть, вольнуть — зарезать, убить

Вархушка — удар

Васек — карманный вор

Вассер, вассир — опасность

Ваторга — огнестрельное оружие

Вафлер — пассивный партнер при мужеложстве

Вафля — мужской половой член

Ведьма — матрац

Век свободы не видать; сука буду — клятва преступника

Веник — больной венерической болезнью

Верзуха — заднее проходное отверстие

Вертеть — воровать

Вертильщик углов — поездной вор

Вертухай — надзиратель; человек на посту

Верха — верхние карманы

Верховой — чердачный вор

Верхушечник — карманный вор

Веселка — концерт

Весло — ложка

Веточка — палец

Ветренные — краденые вещи

Вешать лапшу — говорить неправду

Взлом лохматого сейфа — изнасилование

Взять бухаря — ограбить пьяного

Взять медведя — взломать несгораемый шкаф

Взять на анас — действовать притеснением

Взять на гоп-стоп — совершить вооруженное ограбление

Взять на красный галстук — зарезать

Взять на прихват — схватить за горло

Вколачивать баки — говорить неправду

Вложить — рассказать о преступлении начальству

Внутряк — внутренний замок

Водопад — вокзал

Волынка — огнестрельное оружие

Ворона — женщина

Воронок — автозак

Восьмерить — симулировать

В полусмерть укутался — все проиграл в карты

Впрягся — заступился

Врубиться — понять кого-либо

Вспрыгнул — попал в штрафной изолятор

Втереться — влезать в долги

Втыкать — работать

Втыкать марафет — нюхать кокаин

Вывеска — лицо

Выдра — тамбурный железнодорожный ключ

Вымолотить хату — обокрасть квартиру

Выпас — выследил

Вырвали — освободили из-под стражи

Вырубился — потерял сознание

Выскочил — отбыл срок наказания

Вытерка — проездной билет

Выходить на линию — разговаривать один на один

Вышак — высшая мера наказания (расстрел)

Вяжут — забирают

Вязы — челюсти


Г

Гад, лягавый, мент — сотрудник милиции

Гадость — наркотики

Газ — водка

Галечка — доза анаши на одну порцию

Гали — брюки военного образца

Галоша — презерватив

Галье, голье — деньги

Галюнок — кошелек

Гапон — милиционер

Гараж — тумбочка

Гасить — прятать

Гастролер — преступник, разъезжающий по разным городам с целью совершения преступления

Геморрой — неудача

Гитара — женский половой орган

Глаз — документ

Глазок — алмаз для вырезки стекла

Глотать веревку — употреблять наркотики

Глохни — говори потише

Глухарь — грабитель пьяных

Гнать тюльку — говорить неправду

Голенище — портфель

Голец — несовершеннолетний преступник

Голуби — белье на веревке

Голубятник — вор, крадущий белье и другие вещи с чердаков и вере вок

Гомик — гомосексуалист

Гонка — трамвай

Гопа — место продажи спиртного

Гоп-стоп — ограбление, разбой

Горбушка — хлеб

Гореть — попасться с поличным

Городушник — вор, похищающий товары с прилавков магазинов, база ров

Горчить, гужеваться — пить водку; веселиться

Готовить лыжи — собираться к побегу

Грабли — руки, пальцы

Грач — человек, не знающий, что дело имеет с ворами

Гроб — большая хозяйственная сумка

Грузчик — вор, взявший на себя чужое преступление

Грызуны — дети

Грязь — тушь для нанесения татуировки

Гудеть — пьянствовать

Гультик — ремень

Гультики — брюки

Гумазница — опустившаяся, спившаяся женщина

Гунька — телогрейка

Гусь — клиент проститутки, а также преступник, связанный с милицией


Д

Давать дубаря — умирать (иногда — мерзнуть)

Давить ливер — выслеживать

Давить маяк — ориентироваться на что-либо

Дармовое дело — верное дело

Дать винта — убежать от конвоя

Дать лапу — дать взятку

Дать наркоз — оглушить

Дать оборотку — избить нападавшего

Дать ума — избить кого-либо

Дача — передача, посылка

Даша — пассивный партнер при мужеложстве

Движок — должник; сердце человека

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное