Читаем История одного лагеря (Вятлаг) полностью

Нищало — корзинка с вещами

Ночник — кража ночью

Нырять — воровать без намеченного плана


О

Обвиниловка — обвинительное заключение

Обжать, обмыть — обворовать, обобрать, обокрасть

Обзовись — поклянись

Оборваться — убежать

Обработать — совершить преступление

Обставить — обыграть

Обшманать — обыскать

Огольцы — пальцы рук

Оказачить — отнять

Окно — задний карман брюк

Окопаться — замолчать

Окрутить — задержать, поймать

Окунуть — посадить в тюрьму

Окусываться — оглядываться

Опарафинить — обозвать нецензурно

Оперсос — оперативный работник

Оправилы — документы

Определить с бутором — задержать с краденым

Орехи — патроны

Оритка — письмо

Оркан — разоблачение

Отваливай — уходи

Отвернул — взял мимоходом

Отвернул угол — похитил чемодан

Отводить — обманывать

Отжать внутряк — отпереть внутренний замок

Отколоться — отойти

Откыркаться — отговориться

Отмазал — выручил

Отмазаться — отыграть проигранное

Отначить — отнять; скрыть

Отоварить — ударить

Отонда — опасность, спасайся

Отопнулся — освободился

Отхарить — изнасиловать

Отыграться — отомстить

Охмуряться — сердиться

Охнарик — окурок

Охотиться за духом — ограбить пьяного

Охотник — оперработник

Очко — заднее проходное отверстие; окно; форточка

Очко рвать — выслуживаться перед администрацией колонии


П

Падать — спать

Падло — работник милиции

Панты — взятка

Папа — начальник отряда в колонии

Папка, попка — милиционер; надзиратель

Парадка, парадняк, парадуха — парадная дверь

Парамыга — рама

Параша — ложный слух

Парижанин — приезжий из сельской местности

Париться, припухать — находиться под стражей, содержаться в заключении

Партак — татуировка

Паруса — стены

Паутина, паутинка — цепочка для часов

Паутину снять — похитить белье

Пахан — главарь шайки; отец; содержатель притона

Пахарь — хороший человек

Пельмени — уши

Пентюх — пять рублей

Перековаться — переодеть обувь

Перекопаться, перетыриться — переодеться

Перекупить, перетырить — передать деньги другому сообщнику

Перо, перышко — финский нож, кинжал

Петушок — пять рублей

Петь — доносить в милицию

Печник — активный педераст

Пидорка, пидорастка — кепка осужденного

Пиковина — нож

Пират — оперработник

Писака — карманный вор, совершающий кражу путем разреза кармана (сумки)

Писалка, писка, письмо — бритва

Пишки — вольная одежда

Платформа — стол

Плевальник — рот

Плетануть — убежать

Плетень — обманщик

Плюнуть — застрелить

Повенчать — осудить

Повесить галстук — удавить

Повязать — арестовать

Погорчить — попить водки; повеселиться

Подбить клинья — войти в доверие

Подельник — соучастник

Подковать стиры — сделать метки на картах

Подкрамсать — ограбить

Подлипало — работник милиции

Подмазывать — подкупать

Подмастырить — подготовить

Подогрев — поддержка продуктами

Подрывать — бежать

Подтыривать — помогать красть

Подхвост — помощь

Пожар — предупреждение об опасности; беда; гибель

Позвонить в хаверу — разбить стекло в квартире

Позорник — неоправдавший доверия

Показухи — ордена и медали

Поканал — пошел

Поколоться — признаться в чем-либо

Покумок — инспектор оперчасти

Покупка — обман

Полуцветной — работник уголовного розыска

Помазуха — масло

Помарать — убить

Помараться — совершить половой акт

По музыке ходить — заниматься воровством

Помыть — взять (украсть) у спящего (на глазах)

Понт — неправда; хитрость (уловка) воров, отвлекающих внимание людей

По огонькам ходить — совершать кражи вечером

Поп — заместитель начальника колонии по политико-воспитательной работе

Попутать — задержать, изобличить в совершенном преступлении

Поросенок — бумажник, кошелек

Портяночник — мелкий вор

Порчила, портач — неопытный вор

Посалить — порезать

По соне ботать — уметь воровать

Поставить на хор — изнасиловать группой

Посунул дудку — украл оружие

По тихой — кража через открытые окна, двери

Потварить — изнасиловать

Потолок — нагрудный карман

Потянуть локш — ничего не получить

Пофартило — повезло

По фене ботать (курсать) — говорить на воровском жаргоне

Прелки — рот

Приблуда — нож, кинжал

Приковаться — прописаться

Прилуниться — зайти в ресторан

Припаять — осудить

Приправа — бритва

Припухнуть — быть задержанным

Пристяжь — окружение (свита) воров

Притаранить — принести

Притырить — прикрыть

Прихват — грабеж, налет

Прихериться — притвориться пьяным, спящим

Прицеп — вещевой мешок

Причалиться — сидеть в тюрьме

Причандалы — вещи, обувь, одежда

Пришмотить — убить

Продать — выдать соучастника, донести

Проколка — прописка

Пропулить — продать краденое

Прохоря — сапоги

Птюха — пайка хлеба

Пули — деньги

Пулить — воровать

Пустить коня — наладить связь в камерах через окно

Пустить парашу — пустить ложный слух

Пуха, пушка — пистолет

Пчелки — патроны, пули

Пыхтеть — содержаться в тюрьме


Р

Работать — совершать преступление

Работу вымолотить — обворовать квартиру

Разбей понт — разойдись

Разбить лопатник — осмотреть содержимое кошелька

Раздербанить — разделить добычу

Раздрючить — ограбить, раздеть

Размагнититься — совершить половой акт

Размандорить, размыть, раскатать — нанести ножевое ранение, раз резать

Рай — притон

Ракло — босяк

Раковая шейка или окунек — дежурная милицейская машина

Расколоться — признаться

Раскоцать дурку — совершить кражу из хозяйственной сумки

Расписуха — рубашка

Расхумариться — принять дозу наркотиков

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное