История одного поколения

Новоявленные коммерсанты покупали права у зарубежных кинокомпаний на издание литературной версии сериала, готовившегося к показу по российскому телевидению. Затем нанимали бедствующего писателя и сажали его делать литературную обработку русского перевода монтажных листов, по которым производилось озвучивание фильма. Благодаря бешеным темпам работы и неимоверной растянутости любого сериала, книга успевала выйти из печати за месяц до окончания показа. Нетерпеливые телезрители, желавшие поскорее узнать, чем все закончится, получали такую возможность. Более того, именно Вельяминову пришла в голову мысль уговорить того же литератора писать продолжения. После этого на книжных лотках стали появляться «Тайные страсти-2», «Просто Мария-2», «Моя вторая мама-2», не имевшие уже никакого отношения к первоначальным сериалам и представлявшие собой плод творческой фантазии неизвестного российского литератора. Разумеется, он так и оставался неизвестным, поскольку ставить под рубрикой «Зарубежный кинороман» подлинную фамилию автора никто не собирался — это бы слишком напоминало вывеску магазина у Гоголя — «Иностранец Иван Федоров».

Когда интерес к подобным изданиям начал иссякать, поскольку домохозяйки, составлявшие основную массу читательниц, стали переключаться на просмотр нового телесериала, а не на чтение литературного варианта старого, — Вельяминов тоже «переключился», оперативно заключив с крупным американским издательством договор на серийное издание переводных женских романов, представлявших собой графоманскую белиберду американских домохозяек. И тут он угадал вовремя — небольшие, красочно оформленные «покет-буки» про красивую заграничную любовь пользовались такой бешеной популярностью, что однажды полушутя-полусерьезно он даже предложил своей жене попробовать сочинить нечто подобное. Антонина удивилась, попробовала — и отказалась.

— У меня ничего не получается, — объяснила она мужу. — Фантазировать я не умею, а собственного жизненного опыта явно не хватает.

Он не стал настаивать, тем более что уже принял решение издавать детективы. Благодаря коммерческой жилке, неожиданно проснувшейся в пятидесятилетием члене Союза кинематографистов СССР, его издательство несколько лет процветало, но затем наступили трудные времена. Во-первых, Вельяминов не смог в очередной раз предугадать изменение рыночной конъюнктуры — его главные конкуренты из издательства «Сэкмо» стали раскручивать серию «женский детектив», в то время как он пренебрежительно отмахнулся от этой затеи, посчитав, что настоящий детектив может быть только мужским. Однако современные российские графоманши приобрели неожиданную популярность, настолько серьезно потеснив на детективном поприще мужчин, что спохватившийся Вельяминов даже предложил своим авторам издавать их новые произведения под женскими псевдонимами.

Но было уже поздно — грянул очередной экономический кризис, курс доллара круто подскочил, большая часть денег издательства сгорела вместе с хранившим их банком, и резко упала покупательная способность населения. Теперь тираж в десять тысяч экземпляров считался вполне приличным, а двадцать — почти бешеным. В довершение всех бед, на издательство «Дора» начала всерьез наезжать книжная мафия. Вельяминов получил предложение — платить за право продавать свои книги на уличных лотках и в подконтрольных этой самой мафии магазинах, но отважно отказался. В результате возможности сбыта его новых изданий резко сократились. Теперь Антонина все чаще стала видеть своего мужа глубоко задумавшимся над какой-то мучительной проблемой. До этого она предпочитала не вмешиваться в его дела, справедливо полагая, что все равно ничего в них не смыслит, но теперь не выдержала и однажды спросила его в упор:

— Может быть, ты наконец соблаговолишь посвятить меня в свои дальнейшие планы?

Это произошло буквально через несколько дней после печально знаменитых взрывов жилых домов в Москве, когда город практически перешел на осадное положение.

— Эта страна сошла с ума, — не удивившись ее вопросу и словно бы продолжая свои размышления вслух, отвечал муж. — Представляешь, на какой бы склад я теперь ни приехал, все владельцы выдают одну и ту же остроту: «Вы нам, случайно, гексогенчику не привезли, ха-ха-ха?» А тут еще новые выборы на носу, перед которыми обязательно последует новый всплеск массового безумия. Пора что-то предпринимать… — И он вопросительно посмотрел на Антонину.

— Что ты имеешь в виду?

Ответ Вельяминова поразил ее своей неожиданной запальчивостью.

— Уехать из этой страны к чертовой матери!

— Каким образом?

Муж усмехнулся:

— А сама не догадываешься? Ты же знаешь, что по отцу я — Вельяминов, а по матери — Куперман. В Америке и Израиле у меня есть родственники, которые охотно помогут нам устроиться на новом месте.

— Но я не хочу уезжать! — запротестовала Антонина, мгновенно вспомнив давнишнее предложение другого режиссера — Заславского. — Я люблю свою страну.