История одного поколения

Антонина послушно отвечала на все его вопросы и так же послушно продиктовала номер своего телефона, который он небрежно записал на пачке «Мальборо». Лишь после этого Абросимов снисходительно разрешил ей идти дальше и она, по-прежнему опустив голову, быстро побежала по коридору.

Он позвонил только через четыре дня, словно предоставляя ей возможность вволю истомиться ожиданием. Зато потом они стали встречаться достаточно регулярно, и Антонина окончательно потеряла голову. Ее поразили эти вальяжные манеры великосветского льва — в чем-то он напоминал ей Никиту, но Дубовик был ровесником, а Георгий — взрослым и, судя по всему, многое повидавшим мужчиной, что придавало ему дополнительный лоск.

— Он такой вежливый, воспитанный, элегантный! — с восхищением рассказывала она своей двоюродной сестре, которая была на пять лет ее старше, а потому и много опытней.

— Короче, настоящий джентльмен, — не без ехидства подхватила та.

— Да, джентльмен, — с вызовом отвечала Антонина.

— Эх, милая моя, — вздохнула сестра, — смотри не опали крылышки! Уж поверь моему опыту — то, насколько любой мужчина является джентльменом, проявляется не в его манере ухаживать, дарить цветы и говорить комплименты, а в первой фразе, которую он скажет уступившей ему женщине сразу после того, как успокоится.

— Какая же ты циничная! — возмутилась влюбленная красавица и поспешила прервать разговор, чтобы не портить состояния романтичной влюбленности, в котором она теперь непрерывно пребывала.

Однако спустя пару недель, в течение которых Георгий стал проявлять все большую настойчивость, явно не удовлетворяясь скромными уличными поцелуями, Антонине пришлось всерьез задуматься. Ее весьма страшила мысль о физической близости, однако надо же было когда-то начинать, и с кем это сделать, как не с человеком, от которого она откровенно без ума?

Не станет ли это концом тех романтических отношений, которые ей так нравились? Боль, смущение и «непристойность» того, о чем рассказывала ее сестра, вполне могут опорочить их любовь… В самом деле, что он ей скажет после их первой совместной ночи: «Как ты прекрасна»? «Я безумно тебя люблю»? «Давай никогда больше не расставаться»? «Выходи за меня замуж»?

Эдуард уже понял весь ужас своего положения и всю глубину своего несчастья. Но надо было что-то делать, чтобы не сойти с ума от ревности, бессилия и осознания собственной ничтожности! Поначалу ему пришла в голову совершенно пакостная мысль — написать анонимку в адрес комсомольского бюро института, в которой «проинформировать» о том, что такой-то студент соблазнил несовершеннолетнюю студентку, да еще заразил ее венерической болезнью. Архангельский уже начал было набрасывать черновик письма, когда вдруг сообразил, что ничего не знает о «соблазнителе», кроме его имени и фамилии. Это обстоятельство несколько поумерило пыл начинающего анонимщика, и лишь затем явилось чувство омерзения к тому, что он собирался сделать. Какой же сволочью надо быть, чтобы так гнусно оболгать любимую девушку — и всего лишь за то, что она предпочла ему столь эффектного красавца! А разве он на ее месте поступил бы иначе? А если бы в него самого вдруг влюбилась какая-нибудь кинодива, то разве он отверг бы ее во имя своей любви к Антонине?

Незаконченная анонимка была разорвана, сожжена и развеяна по ветру, а Эдуард принялся обдумывать иной вариант. Конечно, гораздо проще и по-мужски было бы просто набить морду своему удачливому конкуренту на глазах их общей возлюбленной, но Архангельский был реалистом и понимал, что у него нет ни единого шанса против этого высоченного верзилы, который был старше его как минимум на четыре года. И тогда ему пришел в голову иной вариант: а что, если обратиться за помощью к Анатолию Вострякову? Архангельскому было известно, что тот поступил в какое-то двухгодичное ПТУ, но учиться ленился и в ожидании призыва в армию откровенно валял дурака. Созвонившись с бывшим одноклассником, он быстро договорился о встрече.

— Гони чирик[1] — и заметано, — невозмутимо заявил Востряков, нисколько не удивившись просьбе Эдуарда. — Отметелю тебе этого фраера по полной программе.

Обрадованный столь легко полученным согласием, Архангельский не стал торговаться, хотя его лаборантская зарплата составляла необлагаемый налогом минимум — семьдесят рублей. Более того, он согласился купить своему наемнику бутылку водки, чтобы тот не замерз на морозе в ожидании намеченной жертвы.

Предварительно составленный план был предельно прост — они устраивают засаду на детской площадке, во дворе дома Антонины, и вместе дожидаются Георгия, после чего Эдуард указывает на него Вострякову. Все дальнейшее, по выражению Анатолия, было уже «делом техники».