История одного поколения

— Во-первых, он закончил два курса какого-то там Нью-Йоркского мединститута, поскольку советский диплом ему засчитали лишь за первые три года обучения. Во-вторых, получил звание фармацевта и на паях с приятелем купил аптеку. В-третьих, год назад женился, причем на девушке намного моложе себя и тоже из бывших советских эмигрантов. Для этого взял ссуду и купил дом. Ну и наконец, в-четвертых, — совсем недавно у него родился первый ребенок. Так что, сами понимаете, каково ему тратиться на поездку в Россию, когда жена сидит с ребенком, а работать надо как проклятому, чтобы поскорее выплатить ссуду. Но, в общем, все у него очень даже неплохо.

— Давайте же наконец выпьем, — капризно произнесла Маруся, — а то все говорим, говорим… Надоело!

— Ладно! — снова вскочил с места Михаил. — Давайте выпьем за встречу!

— За долгожданную встречу! — педантично уточнил Алексей Гурский.

Михаил кивнул, рассеянно чокаясь с окружающими и краем глаза наблюдая за Марусей, лицо которой покрывал нездоровый румянец.

«А ведь она еще в школу пришла явно нетрезвая… Да и села рядом с Ивановым — а тот, судя по его роже, тоже стал здорово поддавать. Черт, как бы не надралась тут эта парочка, потом хлопот не оберешься…»

После первого тоста все принялись закусывать, и общий разговор разбился на несколько отдельных бесед между теми, кто сидел рядом.

Антонина Ширманова — по-прежнему самая красивая, эффектно одетая и, по мысленному замечанию Ястребова, «лучше всех сохранившаяся», вновь оказалась между двумя бывшими поклонниками в строгих костюмах и при галстуках — Никитой Дубовиком и Эдуардом Архангельским.

— Кстати, старик, — миролюбиво обратился Никита к своему давнему оппоненту, — а помнишь наш спор на выпускном вечере?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, как же… Я уверял, что надо заниматься конкретным делом, а ты — что надо двигать по партийной линии.

— Ну и что?

— А то, что благодаря свободе мы оба добились успеха, при этом каждый — на своем поприще. Ты стал политиком, депутатом Государственной думы, я — бизнесменом…

— А я — женой известного кинорежиссера, — улыбаясь, вступила в разговор Антонина.

И тут — как это ни забавно выглядело — оба ее собеседника разом вздохнули, почти так же, как двадцать лет назад.

— Но ты хоть счастлива со своим мужем? — первым поинтересовался Никита.

— Счастлива? — удивленно переспросила она, рассеянно поправляя прядь волос. — Да, пожалуй, счастлива. А вы, мальчики, счастливы со своими женами?

— Да.

— Нет.

Ответы прозвучали почти одновременно, причем первый принадлежал Никите, а второй — Эдуарду.

— Вот как? — удивилась Антонина.

— Зато я счастлив, имея замечательную дочь, — тут же поправился Архангельский, вызывающе взглянув на конкурента. Он уже знал, что у Никиты нет детей.

— А сколько ей лет?

— Скоро одиннадцать.

— Такая большая?

— И кстати, тоже зовут Антонина. — Архангельский многозначительно посмотрел на бывшую одноклассницу.

— Жаль, что ее нет смысла знакомить с моим сыном — ему пока только пять, — усмехнулась она.

В этот момент Михаил, оставивший свое место тамады, подошел к Антонине, встал перед ней на одно колено и с комическим пафосом произнес:

И я не перестал томиться,
Пав на колени перед ней:
Что надо сделать, чтоб добиться
Любви Ширмановой моей?

— Вообще-то я уже не Ширманова, а Вельяминова, — развеселилась Антонина.

— Это неважно, мадам, позвольте пригласить вас на танец!

По другую сторону стола Петр Демичев пил водку с Игорем Поповым, а Наталья, сидя посредине, чокалась с обоими, но пила мало — и только шампанское.

Демичев, как увидел Наталью, сразу же спросил, вышла ли она наконец замуж, и, получив отрицательный ответ, сокрушенно покачал головой. Ему хотелось спросить и о юном любовнике, но он почему-то постеснялся, зато с этого момента стал обращаться к ней с какой-то сдержанной нежностью и деликатностью.

— А сам-то ты, Петя, женился? — поинтересовалась Наталья.

— Да, еще в девяностом году, — ответил он, широко улыбаясь. — Моя жена тоже нашу школу заканчивала. Сейчас уже две девочки-близняшки подрастают — скоро в первый класс пойдут.

— Какой ты молодец! — восхитилась она. — Ты мне их должен обязательно показать.

— Разумеется, ты их еще учить будешь.

Разговор прервал быстро захмелевший Гурский, который вдруг встал со своего места, слегка покачиваясь, обошел стол и склонился над Натальей, приглашая ее на танец. Петр укоризненно покачал головой и твердо взял его за руку.

— Да что ты, Петя, меня опекаешь словно свежеиспеченную вдову! — неожиданно рассердилась Наталья и решительно поднялась с места. — Пойдем танцевать, Лешка. Тем более нам с тобой есть о чем поговорить: ты — писатель, я — учительница литературы.

— Что это с ней? — негромко спросил Игорь Попов у Петра, когда Алексей с Натальей вышли в центр зала и обнялись.

— Да, понимаешь какое дело… — И Петр, наклонясь поближе, рассказал ему ту историю, которую наш читатель уже знает.