История одного поколения

— Ты что, мне не доверяешь? — соизволил обидеться он, после чего участь несчастной женщины была решена.

Не прошло и двух недель, в течение которых Маруся беспрерывно пьянствовала, беззаботно тратя, несмотря на все уговоры Иванова, свою часть полученных денег, как наступила кошмарная развязка.

В тот вечер она пила одна — Иванов упорно не желал становиться алкоголиком, поэтому все реже составлял ей компанию, — после чего, как обычно, собралась в магазин за «добавкой».

— Деньги-то хоть оставь, — остановил ее сожитель, — у меня они целее будут! Возьми только сотню.

— Еще чего!

— Оставь деньги, дура, — продолжал настаивать Иванов. — Тебя же в таком состоянии любой ограбит! Менты ловят выпивох именно тогда, когда они идут добавлять в ночные магазины. Они как охотники, которые устраивают засады на несчастных животных возле тропы, которой те идут к водопою. Сама, что ли, этого не знаешь?

— Ха-ха-ха, — рассмеялась Маруся, — ну меня-то они хрен ограбят! Если боишься, пойдем со мной!

— Ну вот еще, только позориться…

— Тогда пусти, я сама пойду. — И, оттолкнув Иванова, она устремилась к входной двери.

Благополучно дойдя до ночного магазина, Маруся пошарила по карманам куртки и обнаружила, что из российских денег у нее осталась лишь какая-то мелочь. Пришлось зайти в обменный пункт, находившийся в том же здании. Здесь-то ее и увидели двое патрульных милиционеров из хорошо знакомого ей местного отделения милиции, в котором когда-то до смерти забили ее сына. Марусю там хорошо знали и предпочитали не связываться, даже когда она надиралась до самого безобразного состояния. И дело было не в том, что милиционеры испытывали какие-то душевные муки, тем более что непосредственные участники убийства там уже давно не работали; дело было в яростной ненависти Маруси к любым представителям правоохранительных органов. Стоило доставить ее в отделение, как немедленно начинался дикий скандал — она билась в истерике, громко проклинала «проклятых ментов» и грозила им «Божьей карой». Заметив, как Маруся прячет пачку стодолларовых купюр и рассовывает по карманам рубли, милиционеры молча переглянулись и вышли на улицу.

— Что будем делать? — многозначительно спросил старшина.

— Задержим и доставим к нам? — предложил младший сержант.

— Тогда придется делиться со всем отделением!

— А что ты предлагаешь?

— Ты видел, сколько у нее баксов?

— Ну!

— Что — ну! Действовать надо, когда еще такой случай представится! Она сейчас возьмет выпить, а по дороге наверняка не вытерпит и начнет прикладываться. Тут-то мы ее остановим и отберем баксы.

— А если она потом, когда протрезвеет, придет жаловаться и заявит, что мы ее ограбили?

— А кто ей поверит? Мы ничего не знаем, мы ее не задерживали, а деньги она потеряла.

На свое несчастье, Маруся стала действовать именно так, как и предсказывал старшина. Зайдя в магазин, она купила пару бутылок бормотухи и три пива — «это мне на утро», — а затем, едва завернув за угол, тут же открыла одну из бутылок портвейна и жадно присосалась к горлышку. После этого, неся в одной руке открытую бутылку, в другой — позвякивавшую сумку и мурлыча себе под нос «а ты такой холодный, как айсберг в океане», она не спеша направилась к дому.

Милиционеры незаметно последовали за ней. По дороге она приложилась к портвейну еще пару раз, затем выронила полупустую бутылку на асфальт, выругалась над осколками, махнула рукой и, сильно пошатываясь, хотела продолжить путь.

— Мария Васильевна Сергеева? — строго спросил старшина, хватая ее за локоть. — Опять нарушаем общественный порядок своим непотребным видом?

— Отвяжись, чучело, — дернулась она.

— Ага, еще и оскорбление должностного лица при исполнении служебных обязанностей, — добавил младший сержант, хватая ее за другую руку.

— Отстань, гаденыш. Чего вам от меня надо?

Ответа не последовало, поскольку официальная часть была закончена, а в неофициальной милиционеры действовали на редкость проворно и профессионально. Один держал матерившуюся и слабо вырывавшуюся женщину за руки, а второй ловко извлек у нее из-за пазухи перевязанную резинкой пачку долларов.

Не прошло и двух минут, как онемевшая от горя Маруся сидела на земле, растерянно ощупывая то место, где привыкла хранить деньги, а двое грабителей в форме растворились в темноте. Наконец до нее окончательно дошло произошедшее, после чего она начала было кричать, но тут же сорвала голос, захрипела и жадно выхватила из сумки вторую бутылку портвейна…

— Ну что? — холодно спросил Иванов, открывая дверь и видя перед собой вдрызг пьяную Марусю, из безумных глаз которой непрерывно сочились слезы. В одной руке она еще держала недопитую бутылку портвейна, но сумки с пивом при ней уже не было — потеряла где-то по дороге. — Ограбили?

Говорить она не могла, поэтому судорожно кивнула головой.

— Менты?

Последовал новый кивок.

— О чем я тебя и предупреждал! И все баксы отняли?

— Все, — прохрипела она, — сволочи поганые, как же я их ненавижу!

— Ты хоть помнишь, кто это был?