История одного рубина

– Ну ты че! Мы ж кореша! Я ж…

Голос Хлыща заглушил визг тормозов, скрежет железа, вой сигнала. Машина вылетела на тротуар. Смяла коляску, Володю подкинуло вверх. Он перелетел через машину, упал с глухим стуком. Жалобно звякнуло спицами колесо инвалидной коляски. И все звуки исчезли для бомжа.

***

Галина встала из-за стола. Подошла к окну, на улице мело, белое и черное смешалось. “Все как в жизни. Пробираешься на ощупь и не разобрать, что хорошо, что плохо”. Она накручивала локон на палец. Перед глазами стояла совсем другая зима.

Они познакомились в сентябре. Такой яркой и теплой осени в ее жизни больше не было. Они много танцевали, осень танцевала вместе с ними. Смеялись, болтали, молчали. Он так тонко ловил ее настроение и каждое мгновение мог превратить в праздник, будь то прогулка по парку или поход в “Пятерочку”. Он знал так много и рассказывал так увлекательно. Галя вздохнула и машинально потерла рубин кольца.

Воспоминания смахнул требовательный звонок селектора:

– Вторая бригада, на выезд. ДТП на Мичуринском, есть пострадавшие.

Кольнуло недоброе предчувствие. Она подхватила пальто, на ходу отряхивая воспоминания. Выскочила во двор, огляделась. Водитель курил возле чихающей двигателем "скорой", санитары топтались рядом. Стремительно направилась к машине.

– Едем! – махнула рукой.

– Галина Николаевна, так ить, – водитель отбросил сигарету, – ваша смена то…

– Степ, – она глянула с укоризной. – Говорю, поехали. Директор нашелся.

***

Снежинки лениво кружили в полной тишине. Он не чувствовал боли. Тонкой струйкой тепло вытекало из тела, растворялось. Он смотрел на немой танец. Что-то важное трепетало на границе сознания, давило на виски, жгло в затылке. Каждая снежинка была особенной, она несла ему свою историю, спешила удивить, исчезала, едва он успевал потянуться к ней, прислушаться. Ведь если есть танец, почему он не слышит музыку. Они смеялись с него, такого грузного, неповоротливого. Он даже пальцем не мог пошевелить. Тяжело и редко стучало в груди. Если бы он мог сбросить эту тяжесть, взлететь, они приняли бы его в свой хоровод.

***

Машина остановилась, Галина выбралась на улицу. К ней подскочил молоденький сержант, смущенно улыбнулся:

– Вы быстро. Водитель потерял управление. Метель. Вылетела на пешеходку. Истерит. Судя по всему серьезных повреждений нет. Пассажир в норме. Пара бомжей еще, одному уже помощь не нужна, второй…

– Проводите меня, – перебила Галя, то дрожащее, что гнала всю дорогу, встрепенулось, окрепло, схватило за горло.

– Да, конечно, идемте.

Они обошли неловко распластавшуюся тойоту с покареженной мордой. Галина осторожно переступила какие-то металлические останки. Увидела его.

– Коляска, – пояснилсловоохотливый сержант. – Каж…

– Заткнись ты, – рявкнула она.

Опустилась на колени, схватила холодную руку. Блеск рубина ударил по глазам, отдаваясь болью под лопаткой. Щелкнула фонариком, направила луч света в распахнутые глаза. Руки не слушались, ладони вспотели. Мелко мелко дрожали мышцы. Фонарик выпал и она схватила его грудки, встряхнула. Упала, прижавшись к неподвижной груди.

– Дыши! – вой взвился, иглой распорол небо, перекрывая шум дороги. Слышишь меня! Дыши, сволочь! Дышиииии!

Врач зафиксировал смерть. Женщина, любящая женщина, признать её не могла. Не хотела и не могла. Галина хлестала бомжа по щекам. Выла в голос:

– Живи! Ты должен. Ты не смеешь со мной так поступать. Не смеешь!

Бригада скорой помощи топталась рядом. Сержант ежился, переступал с ноги на ногу, моргал и озирался. Это был пятый его выезд на место происшествия.Он забыл сейчас все инструкции и правила. Все схемы изученные и зазубренные разлетелись в хлам и сейчас их запорошило снегом. Врач, женщина, с глубоким голосом и глазами, оттененными усталостью, тронула его и сейчас он не понимал, что делать.

Ему всегда легче было действовать. Он с детства усвоил слова отца: "Не знаешь, что делать, сделай шаг вперёд". Сержанта распирало от желания навести порядок. Сделать что-то, чтобы все вернулось к привычном протоколу. Осмотр места происшествия, опрос, бумаги. "Скорая помощь" потерпевшим. Зафиксировать, устранить, организовать. Но сейчас, сейчас он увяз в протяжном крике боли незнакомой женщины, он не мог прервать это, будто и место и время растворилось.

– Это все он! – высокий голос ударил по перепонкам. – Он виноват! Я не хотела!

Сержант вывылился в реальность. Женщина в распахнутой дубленке тыкала пальцем в кого-то и истерично кричала.

– Я не допустила бы этого! Понимаете? Я хотела, чтобы все было хорошо! Я старалась! Это все он!

Сержант почувствовал, как воздух наполняет лёгкие, как бьётся сердце, гонит кровь по телу. Он не дышал? Неважно. Он машинально поднял глаза в низкое насупленное небо "благодарю". Уже лучше, таких он встречал, он знает, что делать.

– Вы управляли транспортным средством, так? Ваши документы, пожалуйста.

Сержант достал планшет, развернул, приготовился записывать.

– Я? Нееееет! Я была за рулём этой дурацкой машины! Но говорю же, это он всем тут заправляет! Я просила его. Ну или хотела попросить…