История одного сумасшедшего (СИ)

— Прекрасно. Как я и думал, — Эннард берёт в руки скальпель и подходит к парализованному телу. — Эх-х. Жаль. Очень жаль.

Лезвие вонзается в щёку и медленно скользит вниз, разрывая плоть. Дойдя до зубов нижней челюсти, скальпель резко выдёргивается. Горячая, свежая кровь стекает вниз, по шее и на пол. Тишина стоит такая, что слышно каждую капельку. Слишком изящно.

Тело не двигается.

Райдер надеялся, что ничего не почувствует, но что-то, вероятно, пошло не так.

Было больно.

Кошмарно больно.

Но теперь-то, разве подобная мелочь имеет значение?

— Ты знал, что у тебя невероятно выразительные глаза? Мне нравится.

Лезвие резко входит прямо в центр зрачка, пробивая и входя глубже. Глазное яблоко краснеет и начинает истекать кровью. Дон тихо хрипит от боли, не в силах сопротивляться. Хочется уже побыстрее умереть.

Эннард тянет скальпель на себя.

Глазное яблоко вылезло из глазницы и повисло на зрительном нерве.

— Не думал, что всё будет настолько грязно, фи.

Тоже самое происходит и со вторым глазом. Перерезав нервы, Уилсон осторожно положил глазные яблоки на столик.

— Они мне ещё понадобятся. Спасибо за хорошее пополнение в коллекции, Дон. Я ещё тогда знал, что ты идеально подойдёшь на эту роль. Уж извини.

Эннард берёт топор.

— Мне так нравится разговаривать с тобой, когда ты молчишь. Это так необычно.

Удар по локтю. Кость трескается, но не ломается.

По губам Дона текут кровавые слюни. Больно физически. Больно морально. И одурманенная болью голова по-прежнему не понимает, за что это всё. Хочется заплакать, но нечем.

Снова удар. Плоть разрывается, кость трещит, рука падает на холодный пол.

— Та-ак…

Топор вонзается в другое плечо, раздробив кость почти сразу. Эннард дёргает обрубок и отрывает руку.

Дон чувствует себя мёртвым, но понимает, что ещё жив. Безумная боль тому подтверждение. Безрукое, безглазое тело скулит, мечтая о финале.

Дьявольское орудие бьёт по ноге, ломая коленную чашечку.

— Бля, как же хорошо. Я назову эту дрянь «Райским наслаждением». Пх-х. А то отрезать тебе язык было бы слишком смешным. Хотя постой! Чего мы теряем?

Топор сменяется скальпелем.

— Не отрежу, но развлекусь. Как ты, когда не затыкался и не давал мне смотреть телевизор.

Лезвие режет быстро и плавно, как по маслу. Язык жертвы в одно мгновение был разделён на две части. Рот наполнился кровью и Дон начал захлёбываться, не в силах её выплюнуть.

— А. Точно. Прости, — Эннард наклонил его голову и кровь потекла на пол. — А теперь с ногами. Хм-м. Я лучше возьму пилу. Подожди пару минут, дорогой.

Мужчина вышел из комнаты.

Райдер попытался дёрнуться и был крайне удивлён, когда у него это получилось. Препарат перестал действовать, но Дона это отнюдь не обрадовало. Он мог закричать, но не хотел. Да и толку то? Глаза и руки не вернёшь, а инвалидом жить крайне не весело. Хотя какая глупость, кто даст ему выбраться отсюда? Да и в таком состоянии.

***

Дверь тихо скрипнула.

Дон сразу почувствовал что-то странное, когда вошедший подошёл чуть ближе. Его шаги были лёгкими и тихими.

— Д-дон…

Мягкий, тихий голос заставил вздрогнуть.

— Д-джеймс, э-эт-то ты? — заплетающимся языком спросил Райдер.

Миниатюрная фигура с опущенной головой не ответила.

— Я же говорил, что здесь что-то происходит! — сладко прошипел призрак. — Давай, Джимми, это такой шанс.

Старший Конрад молчит и сжимает нож в руке чуть сильнее.

— Это был приказ, если что.

Райдер громко хрипит, когда его глотку пронзает лезвие, перерезая трахею.

Измученное тело быстро начинает холодеть, теряя последние частички жизни и надежду на спасение.

— Прости, — шепчет Джеймс, опуская голову.

Минуты прошли как секунды. В области груди Дона загорелось что-то ярко-зелёное. То, что нужно младшему Конраду. Энергия.

— Блять, да.

Он подлетает к свежеиспечённому трупу почти что осторожно, дотрагиваясь искалеченной рукой. Энергия тает, превращаясь в дым. Раны на шее затягиваются почти полностью, цвет волос становится чуть насыщеннее.

— Прекрасно…

— М-мх…

— А теперь уходим. Ты хорошо постарался, Джимми. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя.

Когда Эннард вернулся, он не обнаружил ничего странного, но был крайне огорчён.

— Как быстро. Эх-х, к чёрту.

Дона Райдера разобрали по кусочкам, укутали в чёрные пакеты и похоронили в деревянном гробу глубоко под землёй.

О нём вспоминали нечасто и все думали, что бедняжка умерла от передозировки. Какая неромантичная смерть.

В подвале думали ровно так же, и никто не замечал пару новых ярко-зелёных глаз в мастерской Эннарда Уилсона, что были так подозрительно знакомы. Ну, или они старались не замечать…

========== 19. ==========

Насилие нельзя регулировать и употреблять только до известного предела. Если только допустить насилие — оно всегда перейдет границы, которые мы хотели бы установить для него.

Трупы.

Эти мерзкие, изуродованные тела пахли гнилью и, как казалось Джеймсу, тихо смеялись.