История одного вампира

Лазель встала и стала расстегивать многочисленные застежки своего платья. Алекса так и осталась сидеть, прислонившись спиной к дивану и сцепив руки на колене согнутой ноги. Она не сводила глаз с подруги. Та уже расправилась с одеждой и стояла, обнаженная, распуская волосы. В конце концов единственное, что осталось на ней, это медальон, золотая цепочка которого обвивала тонкую шею, — и перстень — подарок Алексы.

— В одежде менять облик очень неудобно, особенно в женской, да и платье портить не хочется, — заметила Лазель.

Закончив с внешним видом, Лазель присела на шкуру рядом с Алексой, но не слишком близко, оставляя место для маневра.

— И что теперь? — спросила вампирша.

— Смотри.

Лазель закрыла глаза, положив руки на колени. Тотчас Алекса ощутила, что поток исходящей от нее силы усилился. Как если бы легкий ветерок стал вихрем, эта сила коконом окружала Лазель и вряд ли давала о себе знать за пределами этой комнаты. Алекса ее чувствовала, так как находилась совсем рядом.

Вдруг эта сила стала как-то плотнее, Лазель словно впитывала, втягивала ее обратно в себя. И в то же время ее кожа пришла в движение, как вода от брошенного камня, и создалось ощущение, что она светится изнутри.

Черты лица и тела стали меняться. Чуть более резкие линии, плечи стали шире, женская грудь исчезла в грудной клетке, но появились половые признаки мужчины. Алекса видела, как перекидываются оборотни, как из человека поднимается зверь. Во всем этом было нечто общее, но далеко не все. То, что она видела сейчас, казалось таким естественным, плавным.

Всего минуту назад рядом с ней сидела девушка, теперь на том же месте находился юноша. Юноша-вампир. Вот вихрь силы вокруг него совсем стих, и он вздохнул и открыл глаза. Его взгляд потряс Алексу гораздо больше всего остального. Казалось, сама душа Лазель раскрылась через них. За какой-то миг слишком многое отразилось в них и слишком честно. Доверие и боязнь отвергнуть своим видом, сила и опасение и еще что-то такое завораживающе-затягивающее, для чего просто не было названия.

Лазель неуверенно улыбнулся (мужской род теперь подходил ей… ему гораздо больше) и тихо сказал:

— Вот так. Теперь ты видела все.

— Да… — так же тихо, словно боясь спугнуть что-то или кого-то, ответила Алекса. — Это… это поразительно! Это действительно надо увидеть, чтобы поверить до конца!

— Я удивил тебя… но не шокировал. — В голосе Лазель, который стал чуть ниже и глубже, послышалось облегчение.

— Это в самом деле удивительно. Шокирует же что-то совершенно невообразимое, неприятное или ужасное. А все это кажется мне вполне естественным.

— Спасибо, — очень серьезно сказал Лазель.

— Да не за что. Я не привыкла лгать или лукавить и говорю, как есть.

— Это-то меня и радует, — улыбнулся вампир — Да, мне, наверное, надо одеться. Прости, я сейчас.

Лазель легко, одним плавным движением, которое больше всего свидетельствовало о его нечеловеческой природе, поднялся на ноги и вышел из комнаты. Алекса смотрела ему вслед, наблюдая как движутся мышцы под кожей стройных ног и ягодиц. Она поймала себя на мысли, что сейчас воспринимает Лазель как мужчину так же легко, как несколько минут назад воспринимала ее как женщину.

Вампир скоро вернулся. Теперь на Лазель тоже был камзол, изумрудно-зеленый, чуть темнее глаз. Склонившись над Алексой, которая опять сидела на диване, он спросил с лукавой улыбкой:

— Ну, нравлюсь я тебе таким?

— Тебе одинаково хорошо и в платье, и в камзоле, если ты об этом, — улыбнулась в ответ вампирша.

— А вообще? — В его глазах продолжали плясать веселые искорки, но голос стал серьезен.

— О чем ты?

— А ты как думаешь? — Их лица находились прямо друг напротив друга, между ними расстояние было меньше ладони.

— Я думаю, не ударило ли тебе в голову мужское начало, — шутливо ответила Алекса.

Лазель громко рассмеялся, потом наконец отошел от спинки дивана и сел уже рядом с вампиршей. Изящным жестом поправил кружева манжет и только потом сказал:

— По-моему, тебе не очень по нраву то, что я стал мужчиной.

— С чего ты взял?

— Предположим, подсказала интуиция.

— Вовсе нет. Просто дай мне чуть привыкнуть. Прости, если чем-то обидела тебя.

— О, ты не можешь меня обидеть. Во всяком случае, не этим.

Говоря это, Лазель взял ее за руку, и было что-то в этом прикосновении, что заставило Алексу пристальнее всмотреться ему в лицо. То, что она там увидела, ее слегка озадачило: нежность, переходящая в нечто большее.

Алекса не знала точно, что отразилось в этот момент на ее лице, но то, что последовало потом, она никак не ожидала. Лазель склонился ближе и поцеловал ее почти целомудренным поцелуем. Почти. Для Алексы это было настолько неожиданным, что она и не подумала отстраниться. Да и не захотела. В конце концов было приятно.

Наконец Лазель отстранился сам. Их взгляды встретились, и он первым отвел глаза, сказав:

— Прости. Наверное, мне не стоило этого делать.

— Не извиняйся. Все нормально, — ее слова были искренны. Алекса была не из тех, кто готов делать трагедию из простого поцелуя. Ну, может, не совсем простого.